Кристер Старк, председатель совета директоров шведской компании Vaderstad, ездит на одиннадцатилетнем мерсе Е280. Мы проехали по улочкам деревни Вадерштад, и я полюбопытствовал:

– У нас человек, который заработал 40 тысяч евро, сразу покупает автомобиль за 30 тысяч. А у вас не так?

– У нас не так. У нас покупает за 50 тысяч, десять еще где-нибудь одалживает.

– А каков оборот вашей компании?

– В этом году – около 200 миллионов евро.

– А вы почему на 11-летнем автомобиле ездите, если у вас – так?

– А у меня не так.

(интервью с Кристером Старком)

Тест: кипение разрыхленной почвы

Завод Vaderstad – образцово-показательное капиталистическое предприятие. В цехах чистота, людей мало. В специальных боксах работают роботы, красят, варят сталь электросваркой в газовой среде. Производственный отдел дает им имена, имена героев детских книг Астрид Линдгрен. Роботов зовут – Хьюго второй, Жозефина, Имилиада. Рабочие носятся по просторам цехов на самокатах, бесшумные и быстрые, как летучие мыши. На двухколесных спереди прикреплена корзина для транспортировки мелких деталей, на трехколесных сзади – ящик для деталей покрупнее.

 

По потолку тянется красная змея конвейера протяженностью около 800 м. Транспортируются детали и узлы до тонны весом.

Особенно пафосно оформлен участок порезки металла, над ним – восьмиметровая металлическая платина с вырезанными буквами: Svedish steel inside. Они гордятся ею.

Vaderstad для производства сельхозмашин использует дорогую высококачественную шведскую оружейную сталь.

Шведская компания производит посевные комплексы и машины для обработки почвы, культиваторы, многофункциональные агрегаты.

На участках с обычной, беспроблемной, почвой их машины идут с большой скоростью, – понятно, что это делается для большей эффектности теста для журналистов, но все равно – впечатляет кипение разрыхляемой земли и качество обработки.

 

Я знал, что бог поможет мне

Все началось в 1962 году, Кристеру тогда было 11 лет. Руне Старк, его отец, в своей крохотной мастерской сделал первую борону для обработки почвы, и соседи попросили сделать такую же для них. Так начался Vaderstad. По счастливой журналистской случайности сегодня, в июне 2008 года, мне удалось повидать в заводском кафе отца-основателя, седовласого Руне Старка, и я задал ему всего один вопрос:

– Скажите, вы 46 лет назад – надеялись ли, что Vaderstad вырастет в фирму с мировой известностью и клиентами во многих странах?

– Надеялся? – вскинул брови патриарх. – Я знал! Я знал, что Бог поможет мне.

Мастерская Старков находилась в удобном месте, к домику вела узенькая, но все-таки дорога. Затем арендовали большой ангар. В начале 70-х началось строительство завода, и оно продолжается до сих пор. Компанию ждет большое расширение. Vaderstad владет 49% акций завода Seed Hawk в Канаде и строит там новый завод, первая очередь уже сдана. Дочерняя компания в Украине, в Жашкове, хорошо известна читателям, и такие структуры работают в 12 странах. Vaderstad со времени промышленного старта стабильно развивался, прирастая каждый год за исключением одного, 1991-го (финансовый кризис в Швеции и кризис в европейском сельскохозяйственном производстве). Но из этого кризиса компания вышла с совершенно новой концепцией посевных машин. В 2007 году рост фирмы составил 40%, 2008-й – такой же рост. Это достаточно редкое в мире жесткой конкуренции явление, и оно заслуживает пристального внимания. Тем более, что приблизительно половину производственной программы составляют посевные комплексы. 40% – культиваторы, 11-12% – запасные части. Еще в 2007 году Швеция оставалась для Vaderstad самым большим рынком. За ней идет Великобритания и Германия, но и в Украине Vaderstad имеет фантастические (по словам Кристера Старка) результаты по итогам первого года.

– И что же, только благодаря Божьей помощи семейная компания выросла в транснациональное предприятие? – адресовал я вопрос уже Кристеру Старку.

– Да нет, работать мы всегда должны сами. Главный фактор успеха – в том, что мы поняли потребности наших клиентов, прониклись – что нужно им, чтобы работа была легче и эффективней. Второй фактор – это принцип отношения к клиенту. Мы тоже ошибались и ошибаемся, но проблемы у нас принято решать до того, как начались жалобы клиентов. Мы делаем долговечные машины, приходится думать глубоко. В Украине несколько иная ситуация с техникой, поскольку обрабатываются очень большие площади. А здесь у нас фермер может отработать 10 лет и затем еще дорого продать технику. Наши машины, даже бывшие в употреблении, пользуются спросом и не значительно падают в цене. Кто-то из украинских фермеров сказал мне, что наши машины – дорогие. Они не дорогие, они – ценные. Вы приехали из страны, которая произвела на нас неизгладимое впечатление, и нам очень приятно, что Украина становится все ближе к Европейскому сообществу. Что такое Швеция? Говорят, это – качественные машины и красивые девушки. Я несколько раз бывал в Украине и скажу, что во втором факторе нам до вас очень далеко, – Старк не лишен чувства юмора. – Так давайте поговорим о машинах.

Компания, которая ежедневно ищет проблемы

– У нас ведется непрерывный поиск технических решений проблем, – добаляет сестра Кристера, Кристина Старк, генеральный директор Vaderstad. – Мы часто оказывались пионерами в своей отрасли, открывали новые решения и пути развития.

– С этим связан мой следующий вопрос к вам, господин Кристер. Как вам удается, вернее удавалось, совмещать творчество и менеджмент, быть одновременно главным конструктором машин, изобретателем и генеральным директором компании?

– Я уже не генеральный директор, хотя был им 25 лет. Конечно, это было возможно только благодаря команде. Мне гораздо ближе конструкторские вопросы, вопросы стратегий, развития предприятия. Сегодня, например, я весь день занимался вопросами инвестиций, и через два года, вы увидите, предприятие будет выглядеть совсем иначе. То, над чем я сейчас работаю, – это техника будущего, концепции будущего. Единственное, чего я очень хотел бы, – чтобы сутки имели больше часов, чем 24, и неделя – больше дней, чем семь. В моей компетенции также работа с компаниями, в которых мы приобрели собственность, например, с канадской Seed Hawk. Кристина много лет работала заместителем генерального директора, у нее есть все качества для принятия решений.

– Как Vaderstad определяет свою миссию?

– Миссия? Как оказалось, над ней нужно работать постоянно. Рынок толкает нас к развитию. Меняются условия, сейчас, например, рынок требует больше машин, чем мы можем производить, – уникальная ситуация! Сегодня важнее всего организовать развитие. К тому же, рынок предъявляет нам целый список требующихся машин – широкозахватная, многофункциональная техника. А нам нужно подготовить производство этих продуктов. И при этом получить прибыль, чтобы иметь возможность осуществлять дальнейшие инвестиции. Это концепция нашего предприятия, да и многих семейных предприятий: деньги, которые мы зарабатываем, инвестируются в дальнейшее развитие.

Что-либо купить можно только в следующем году

Кстати, по украинским меркам, дела у компании идут отлично, – лучше не бывает. Один из украинских предпринимателей загорелся, увидев на сборке

12-метровый культиватор, – нельзя ли его получить в августе. Оказалось – нельзя. Он продан. Все, что произведет завод до конца года, продано. Вот он, сельскохозяйственный бум воочию. Кстати, это показательный случай, для многих западных компаний такой всплеск спроса оказался неожиданным. А как же продвинутый европейский маркетинг? Где были аналитики рынков? Или в современной экономике можно считать рабочими лишь краткосрочные прогнозы?

– Что сегодня важнее – нарастить производство продукции, которую сметает спрос, или работать над созданием машин будущего?

– Это параллельные процессы, как при вождении автомобиля: водитель должен видеть автомобиль, который близко, и тот, который приближается издалека. Это непросто. Но если не организовать производство завтрашней техники сегодня, завтра ее не будет, а, значит, и будущего не будет.

– Вы водите автомобиль?

– Да, каждый день. У меня есть несколько старых автомобилей, коллекционных, и еще я коллекционирую старые тракторы.

– Как Vaderstad позиционирует свою продукцию, за счет чего удерживает долю рынка? За счет оружейной стали?

– Много факторов здесь сливается… Во-первых, техника должна нравиться фермеру. Конечно, она должна превосходно выполнять свои функции, быть долговечной. Иметь такую машину должно быть выгодно экономически. И еще важно развить высококачественный сервис с запасными частями.

– Но ведь на рынке очень высокая конкуренция, особенно среди производителей посевных комплексов. В Аргентине их производят более 50 компаний и у них наверняка другие цены. Как быть в такой ситуации?

– Я несколько раз был в Аргентине, пытался посчитать производителей сеялок. Насчитал, кажется, 42, но, быть может, я нашел не всех. Я посещал производства в Аргентине, и никто из них не может конкурировать в европейских условиях. Аргентина и Бразилия защищают своих производителей таможенными пошлинами, но по этой причине там не было международной конкуренции. А именно конкуренция – основной фактор развития. Да и клиенты там совершенно другие. Здесь обычно присутствует инвестор, который оплачивает технику – фермер или хозяин, затем – есть консультант фермера, который рекомендует ему ту или иную технику; свое мнение высказывает оператор, который будет работать на этой технике, и инженер, который будет впоследствии оказывать техническую поддержку. Представьте, какие требования этот коллектив выдвигает к машине.

– Какую нишу хочет занять Vaderstad в Украине? Вы хотите очень много продавать или – занять нишу техники высокого класса, доступной немногим?

– Конечно, мы хотели бы, чтобы наша техника была доступна всем, кому нужны долговечные машины. На больших площадях необходима техника, которая может работать долго и работать без сбоев. К тому же, наше предприятие имеет исключительно хороший сервис, обеспечение запчастями. В Европе мы доставляем клиенту запчасти в течение 24 часов. В Украине – в течение 48 часов, быстрее не позволяет таможенная специфика. Для улучшения доступности сервиса мы открываем филиалы в Западной Украине, близ границы. Но, конечно, мы производим продукцию премиум-класса. Просто мы считаем, что сельхозмашины такими и должны быть. Наш клиент должен быть уверен, что, случись у него потребность продать эту технику через годы эксплуатации, техника будет иметь свою цену. Поэтому стараемся строить долгосрочные стратегии, самостоятельно изучаем рынки.

Самое важное для фермера – нетто-прибыль

– Какое место занимает Украина в стратегии Vaderstad, учитывая, что сейчас мы производим около 40 млн тонн зерна, а в ближайшие годы возможно увеличение производства до 100 млн тонн (по расчетам Мирового банка)?

Кристер Старк поднялся и пошел к карте, где желтым цветом были показаны плодородные земли в Европе. В Швеции, среди камней, таких желтых пятен было немного, там возделывают культуры всего на 2 млн га, а Украина представляла собой почти сплошь желтую территорию.

– Украина – один из самых главных рынков для нас. Не только зерновая перспектива вашей страны, но и относительно близкое расстояние – тоже положительный фактор.

– Но сегодня продавцы техники приходят к мысли, что продавать технику без технологии невозможно. Как вы относитесь к этой тактике?

– Конечно, мы активно работаем в этом направлении. Наши сеялки способны работать практически при всех технологиях обработки почвы, мы стараемся сделать машины широкого спектра применения. Например, дисковый культиватор может работать по традиционной технологии, выравнивая почву после вспашки; можно использовать эту машину как лущильник и после этого сеять. Можно использовать эту машину для первичной обработки почвы, затем обрабатывать глубже и потом уже сеять. Другой пример – сеялка Rapid, которая может сеять после вспашки, но способна делать и предпосевную обработку почвы. При этом можно работать на довольно высокой скорости. Мое мнение – распространение нулевой технологии зависит от климатической зоны, от чередования культур. В засушливых зонах прямой посев рационален, и мы сейчас работаем над концепцией сеялок прямого посева.

– Вы в принципе ощущаете в своей деятельности тенденцию, которая приводит к переходу фермеров на технологию прямого посева, ведь современные цены на топливо вынуждают применять технологии, позволяющие сократить количество проходов техники по полю?

– И да, и нет. Высокие цены на зерно толкают к получению высоких урожаев, а самое важное для сельхозпроизводителя – нетто-прибыль.

– Уменьшение проходов по полю могут обеспечить и многофункциональные машины, не только смена технологии, – замечает Кристина Старк, генеральный директор Vaderstad. – При высоких ценах на зерно фермер способен выбирать количество удобрений, метод обработки почвы. Сейчас в мире впервые за 20 лет ситуация, которая требует наращивания производства продовольствия. Мы ощущаем эту ситуацию в своем производстве: растет спрос на нашу продукцию, увеличение производства продовольствия требует наращивания площадей, которые ранее не обрабатывались.

Мир хочет больше продовольствия

– Так ведь в мире сейчас не один кризис. Есть еще и финансовый кризис, который ограничил фермерам кредитование на покупки техники…

– Это мы чувствуем. Но рост потребления продовольствия важнее. Недавно я ездил по разным странам. В Америке мы смогли арендовать только «Хаммер», который потреблял больше 2 литров бензина на 10 км, – по моему мнению, это самая тупая вещь, которая когда-либо была изобретена. На серьезные раздумия наталкивает посещение азиатских стран. 50% населения планеты живет в Азии. В Бирме – 54 млн населения (это они сами так думают), в маленьком Вьетнаме, стране, забытой всеми, даже Богом, 80 млн населения. И там ежеденевно растет потребление. Люди начинают все больше потреблять пива, растет потребление свинины и особенно – молочных продуктов. Этот регион дает 10% годового экономического роста. Перед сельским хозяйством стоит почти невыполнимая задача. К 2030 году мы должны произвести на 50% больше продовольствия. Вот и подсчитайте, сколько машин потребуется, чтобы эту продукцию произвести. В Азии ресурсов для наращивания производства нет. Есть еще большие неиспользуемые площади, например, в Африке. Там идет новая колонизация от Китая, возникает китайская Западная Африка. Зато в Азии распространены микрокредиты: можешь взять две свиньи в долг и через два года вернуть, а в это время у тебя уже будет 20 свиней. В общем, для сельского хозяйства открываются новые возможности, и наше предприятие готовится к этому новому этапу. Нет ни одной причины к тому, чтобы рост рынка продовольствия прекратился. Все, что произведет фермер, будет куплено. Учтите, в Швеции, например, треть продуктов, которые покупаются в магазинах, выбрасывается. В Украине, я думаю, похожая ситуация.

 

Безработица шведам не грозит

– Вы ощущаете ответственность за судьбы человечества?

– Это громко сказано. Но участвовать в этом процессе, следить за развитием человечества очень интересно. Мы наблюдали за рынком СССР, например, с 1982 года, отмечая, как происходило развитие. Падение Берлинской стены, развитие Прибалтики, Черноморского региона происходили на наших глазах. И мы успевали в производстве за этими процессами.

– Сильный евро, слабый доллар влияют на экономику Vaderstad?

– Нет. Мы практически ничего не покупаем и не продаем за доллары, разве что какую-то часть – за канадские доллары, но они не падают и не растут. Вот ослабление английского фунта нам не нравится.

– Трудно ли на ваше предприятие устроиться на работу? У вас бывают вакансии? Или здесь все на конкурсной основе?

– Мы все время ищем и нанимаем новых людей, на разные должности. Штат увеличивается почти на 100 сотрудников в год. Организация обучения – большая работа…

– У вас так много роботов, автоматов. С этим связан мой вопрос, не умножаете ли вы социальные проблемы, безработицу, совершенствуя производство?

– У нас учреждена Академия Vaderstad, есть ее ректор, и она занимается обучением всех сотрудников. Строится новый производственный корпус, мощности увеличатся.

– А самокаты не приводят к росту травматизма? Мне страшно представить, чтобы где-нибудь на украинском заводе кто-нибудь их применил.

– Нет, – смеется Старк. – У нас в Швеции это давняя развитая традиция, на самокатах катаются все с детства, поэтому обходится без травм.

Машины Vaderstad всегда славились долговечностью, в Швеции сформировался вторичный рынок по их продаже. Но сегодня, выйдя на рынки России и Украины, где хозяйства имеют невероятные размеры, Vaderstad дополнительно усиливает свою технику. Тесты культиваторы проходят в каменном карьере. Один гектар прохода по камню инженеры приравнивают к ста по пашне, они стремятся добиться возможности техники обрабатывать 50-60 тысяч гектаров.

 

Я видел эти испытания, когда технику убивают, размалывая ею камень в пыль и стирая до основы рабочие части машин. Но только так становится понятно, на что способна шведская оружейная сталь и что нужно сделать, чтобы ее прочность была достаточной для обработки огромных площадей.

(Опубликовано в №7, 2008 г.)