Входим в весну

Как всегда, для украинского АПК весна – начало новой эры. В отличие от старой Европы, у нас начинается не новый сельскохозяйственный цикл, а новая эпоха, по причине того, что наши хозяйства растут, каждый год приходят на поля сильнее вооруженными опытом, техникой, пробуют новые технологии, но также и по причине того, что едва ли не каждый год у нас меняются государственные установки. То это запретили, то это разрешили. И получается, что каждый год все по-новому.

А теперь еще и мировой кризис, финансовый и экономический. Опять новая реальность.

За несколько лет в сельском хозяйстве началось несколько новых эпох. С одной стороны, это интересно, всякий раз решать новые задачи, а, с другой стороны, эти ребусы уже боком вылезают хозяйственнику: спланировать деятельность и экономику хотя бы на несколько лет невозможно.

Хотя… Находятся люди, которые входят в весну, в эту самую кризисную весну, в преддверии тяжелого ухудшения экономической ситуации, с планами на годы вперед.

Любопытно, что это – холдинги, в частности, Український Аграрний Холдинг, с управляющим которого, Андреем Петровичем Науменко, мы и беседуем сегодня.

Любопытно, потому что холдинги как раз и исповедуют сегодня тактику – залечь на дно, экономить силы. А этот – нет.

Любопытно и потому, что сейчас только камикадзе может принять решение – инвестировать. Но УАХ – и Науменко в частности – видят реальность очень четко, со всеми ее грядущими катастрофами, и, тем не менее, инвестируют.

В общем, уникальность нашего собеседника в том, что он видит мир после кризиса.

Кризис продлится примерно два года, и еще года четыре будут сказываться его последствия. Это тяжелейшее испытание для всего мира, но это еще не вся жизнь.

Нужно быть хорошо информированным оптимистом, чтобы пройти эту кривую каменистую тропу, не поломав ноги и не утратив оптимизма.

А пройти по ней придется всем, поддерживая друг друга и хватая за шиворот тех, кто уже срывается в пропасть.

Пройдем. Вариантов немного, пройти до конца или пропасть. Значит, пройдем.

ЗЕМЛЯ, КОТОРУЮ ПРЕДСТОИТ ВОЗРОЖДАТЬ

— Мы работаем недавно, с весны прошлого года, – рассказывает Андрей Петрович. – У нас есть земли в Черниговской и Полтавской области, 18 тысяч гектаров. Хотя план по наращиванию площадей у нас куда больше.

— И чем занимаетесь на этих площадях?

— В основном мы выращиваем зерновую группу. Есть направление, которое мы сейчас изучаем – животноводство, мясное и молочное, занимаемся этим очень серьезно. В этом году будем сеять сою, 3500 гектаров. Черниговщина специфична, это не Житомир и не Винница, не Полтава и не Харьков. Здесь есть проблема правильного подбора сортов, соя здесь не дозревает. А у той сои, что дозревает, очень слабый потенциал, низкая урожайность, 10-12 центнеров. Вот ездим, ищем, изучаем предложение. Но, нужно сказать, что мы вообще не рассматриваем модифицированные виды, по нашей концепции будем заниматься только натуральными продуктами. Да, многие структуры занимаются ГМО-растениеводством, видят в этом перспективу, но мы смотрим дальше. И в перспективе мы видим только натуральные продукты, это одна из наших целей. Она укладывается и в планируемые рынки сбыта: это Европа, Россия, Сирия.

— А откуда вы пришли в сельское хозяйство?

— Я лично с 1999 года занимался сахарными заводами, варил сахар. Наработал контакты с хозяйствами, агропромышленниками.

— Мы занимаемся растениеводством с учетом молочного животноводства. Земли мы берем в не слишком хорошом состоянии, да и хозяйства, которые нам достаются, запущены. Мы заходим и начинаем решать задачи такого плана: в Бобровицком районе, например, земля не обрабатывалась 10-12 лет.

 — Странно. Я все время езжу по самым интересным, передовым хозяйствам, и у меня складывается впечатление, что необработанных клочков уже и не осталось…

— Нет, нетронутой земли еще есть много, даже и в Киевской области. Но запущенные хозяйства мы брали не для того, чтобы сэкономить средства. Скорее с целью доказать, что мы не боимся трудностей, умеем их преодолевать и главное – что мы приходим с серьезными намерениями, долгосрочными планами. На полях росли деревья… Но здесь и была возможность выработать свою стратегию, свою технологию. Много консультируемся с другими структурами, которые работают уже пять-десять лет.

— А люди делятся опытом? Вот я бывал в Бразилии и там отметил, что обмен опытом среди фермеров – это составная часть агрополитики. Люди не ждут консультантов, правительственных программ. Собираются в общества, съезжаются на конференции, и обмениваются, у кого какая проблема и кто как ее уже решал. Фермер, крестьянин, способен решить проблему, которую не могут решить несколько институтов, потому что ученые теоретизируют, а фермеру нужно выжить. Они открыты в этом смысле, это как помощь на дороге: если ты не остановился помочь человеку, у которого проблема с машиной, завтра никто не остановится, чтобы помочь тебе.

— Нам, конечно, до Запада еще далеко. Продвинутые структуры делятся опытом без энтузиазма. Это их бизнес, это их доход, так они считают. Агробизнес высокодоходным не назовешь. Главная причина – государственная политика, которая ориентирована на то, что продукты должны быть дешевыми. Но ведь никто не против! Только – почему это должно осуществляться за счет крестьян? Почему не должна быть дешевой нефть, солярка? Почему не должна быть дешевой электроэнергия? Все облэнерго приватизировали, кому-то они приносят доход. Почему у нас проблемы с газом? Ведь Украина – страна атомной энергетики. Увы, доходность бизнеса требует от опытных структур в сельском хозяйстве особой тактики: если они и делятся опытом, проводят семинары, конференции, то преимущественно с целью что-то продать. В каждом регионе, в каждой области предприятия с целью получения хорошего урожая вырабатывают собственную технологию.

СОБСТВЕННЫЙ МИНИ-ТИЛЛ – БЕЗ ПРЕТЕНЗИЙ НА ПАТЕНТ

— Несколько компаний активно пропагандируют No-till. Мы по нулевой технологии не идем, идем по «мини». Я сам определил это для нашей деятельности, потому что сейчас нужно создать фонд земель определенного уровня, поднять культуру земледелия. Мы должны выровнять поля, насытить их микроэментами, чтобы агрофонд был равномерным. Мы сейчас делали анализы почвы, так на одном поле получаем три разных результата! У нас лесостепь, земли болотистые. Земля хорошая, но со своей спецификой. Анализы показывают, что фосфор, например, есть, но очень труднодоступен для растений… Техника у нас импортная, широкозахватная. Наш «мини-тилл» – это просто собственное рабочее название, это привычная обработка почвы, из которой исключены некоторые операции. При СССР решалась проблема обеспечения всех людей какой-то работой, операций было много много, и они были трудоемкими и энергоемкими. А сейчас все считают, сколько раз делать проход по этому полю, сколько можно трактором толочь эту землю… Мы исключили боронование, не применяем плугов. Мы дискуем, применяем рыхление, но землю переворачивать не будем никогда, хотим сохранить микрофлору.

— У вас не самый характерный подход для тех, кто приходит к земле на начальном этапе. У нас люди поначалу, чтобы крепче встать на ноги, борются за урожай. Если у человека рапс дает 25 центнеров по нулю и 45 по вспашке, то он будет пахать. С другой стороны, вы, вероятно, можете себе это позволить…

— У нас по плану сейчас стоит задача – эту землю вычухать, прямое и доступное слово употреблю. Через два-три года мы, быть может, поменяем свою технологию. Мы будем точно знать, что можем сеять в этой зоне, какие семена. В этом году мы берем на яровой посев много разных сортов разных фирм, берем площади вплоть до 30 гектаров, чтобы понимать – что как дозревает, что лучше. Мы должны понимать, какая культура здесь эффективна, с каким ФАО. Мы ведем поиск технологии.

— А что у вас с теплом? Влаги хватает, вы могли бы силосную кукурузу выращивать.

— Мы планируем это делать, у нас запланировано на силос 2000 гектаров посевов. Почвы требуют больших затрат на гербицидную защиту, инсектицидную, потому что они склонны к развитию разных заболеваний растений, грибов… Осенью 2008 года у нас была проблема по рапсу: было слишком много влаги. Мы подстраховывались, но положение не спасли. Рапс очень хорошо развивался, но в один момент за два дня белая пятнистость накрыла все поля. Перед этим в течение пяти дней был туман. Роса уходила только в 12 часов, а в 16 часов начинался туман. И этот избыток влаги привел к тяжелым последствиям.

— А чем такую беду можно отвести?

— Вы знаете, когда это уже началось, ничем поправить дело нельзя. Во всяком случае, мы пока не нашли решения, хотя обращались и к специалистам, и к ученым. Предвидеть это тоже нельзя. Рекомендации нам дают такие: лучше рапс вообще не сеять в этой зоне. Но ведь мы знаем, что люди выращиваю неплохие урожаи и в худших условиях, на камнях…

МОЖНО ЛИ РАБОТАТЬ ЗА ИДЕЮ

— Так все же – какова ваша стратегия? Ели у вас в планах молочное животноводство, то у вас зерновая группа должна обеспечить корма?

— Да, именно так. Мы планируем создать полуторатысячное дойное стадо, и мы должны понимать, что способны создать хорошую кормовую базу для этого комплекса. В одном из хозяйств, взятых нами, было 1600 голов КРС, 640 дойных коров, но надои составляли 3-4 литра на корову. Прошло пять месяцев, и мы сегодня доим 12 литров. Но корма нам приходится закупать в других агрофирмах, силос, сенаж, потому что у нас этого пока нет. Так формируется стратегия растениеводства: нужны корма.

Говорят, за идею работать никто не хочет. Мы стараемся создать коллектив, который будет работать именно за идею. Конечно, мы платим нормальные зарплаты для начального этапа. Но мы должны создать современное выскоэффективное предприятие, и в коллективе остаются люди, которые понимают это. Остальным наши требования кажутся слишком высокими. С людьми сегодня сложно, это проблема номер один сегодня. Вопрос даже не в деньгах, деньги вторичны…

— А как человеку сообщить какую-то идею, чтобы он принял ее как свою, работал с полной отдачей для ее достижения? У вас в холдинге есть такая идея?

— Есть, и она работает. Человек, работающий у нас, может рассчитывать на помощь и поддержку компании. И компания рассчитывает на отдачу работника.

— Да нет, я говорю о более широком смысле слова идея: вот ваш холдинг – во имя чего он существует?

— Мы созданы и работаем для развития нашей страны, – без тени пафоса говорит Андрей Петрович. – Любая коммерческая структура создается с целью получения прибыли. И у нас такая же идеология, однако мы стараемся подобрать коллектив, который бы понимал, что работает для предприятия, но предприятие – это часть этой страны, и все работающие живут в этой стране. Да, все утомлены политическими интригами, однако все понимают, что необходимо работать и строить эту страну. Как мы ее построим, так нам и будет житься в ней.

ПЛАН НА ВЕСНУ

— Не хотите ли вы сказать, что для вас Украина – выше прибыли?

— Да возьмите любого иностранного фермера, рабочего. Прибыль прибылью, но он все равно гордится, что живет в этой стране. Он является патриотом. Спросите поляка, француза – что для него значит Польша? Франция? Вы не услышите, что это страна, в которой он получает прибыль. Вы услышите совсем другие вещи. Такими должны быть и украинские агропромышленники. Конечно, кризис нам доставит немало хлопот…

— Но, кстати, есть надежды, что этот кризис поможет нам поменять психологию персонала. У нас же приходит человек и говорит: я стою две тысячи долларов, а ты точно знаешь, что он начнет работать в компании, а компания не будет получать на две тысячи долларов больше, дай Бог, чтобы он себя прокормил… Но человеку уже столько где-то платили, он на этом настаивает. Мне кажется, кризис должен многие вещи расставить по своим местам.

— Будем надеяться. Нам, как начинающим, пока нечем особенно хвастаться…

— Ну, не скажите. Вот вы что на весну планируете?

— Мы сеем 12 тысяч гектаров пшеницы, ячменя, кукурузы, сои. Попробуем посеять немного подсолнуха, в четырех районах. Все районы разные и по влаге, и по теплу. Будем экспериментировать.

— Вы не можете поделиться с читателями удачными севооборотами, потому что у вас их еще нет, но, с другой стороны, вы можете удивить тем, что у вас планы на эту весну примерно такие же, как у многих были на прошлую весну. А ведь у многих на эту весну планы совсем другие… Некоторые уменьшают посевные площади, даже и севообороты ломают, собираются сеять то, что требует минимум затрат, потому что хорошей цены на осень никто не обещает – во всем мире денег нет…

— У нас есть план по наращиванию площадей, а сегодня мы на 18 тысяч гектаров разработали технологические карты и мероприятия по севообороту. Нет, мы планов не меняем, как планировали 3500 гектаров кукурузы, так и посеем, хотя кукуруза достаточно дорога по себестоимости. Сейчас решаем проблему – какие именно нам приобрести сеялки именно под кукурузу. Мы рассматривали сеялки Massey Ferguson, Kinze, John Deere – известные производители, но по зерновым сеялкам у нас уже были сложности. Одна из сеялок, 12-метровая, не удовлетворяет нашим требованиям. Мы сеем с одновременным внесением удобрений. Сеялка очень тяжелая, а грунт влажный, и сеялка не может сеять. Если очень сухо – тоже проблемы… А посев – время, расписанное по часам, и ждать нужной погоды невозможно. Нам нужна универсальная сеялка, всеядная.

— Выбор сеялок в Украине очень велик.

— Выбор большой. Но хочется взять то, что будет оптимально по характеристикам и по финансам.

ВСЕ САМИ, ВСЕ СВОИМ УМОМ. И ЭТО РАЗДРАЖАЕТ

— Скажите, а вас не раздражает эта ситуация? – вы берете землю, и вам несколько лет нужно потратить на определение, для каких культур она наиболее эффективна, в этом составе почвы, в этом климате… Вам нужно сеялку – вы носитесь по компаниям, пытаетесь что-то выбрать. Это ведь не дело агропромышленника. Это дело ученых, консультативных центров, которые должны исследовать условия, выдавать рекомендации. В Штатах фермер может позволить себе чего-то не знать, он звонит или пишет по интернету: вот у меня есть такая проблема. Ему отвечают: делай так и так. Есть какая-то глобальная программа поддержки производителя. А здесь нужно все самому. А потом на ваших слезах возникнет наука, возникнут структуры…

— Раздражает конечно. Я вам скажу, у нас сельское хозяйство давно заброшено правительствами и властями. Политики говорят: зачем нам офшорные зоны, если у нас есть сельское хозяйство? Когда-нибудь они поймут ошибочность этой политики. Они поймут, что такая политика неверна, как и политика с сахаром… Ведь задача областных и районных сельхозуправлений – консультировать аграриев. Вот эти семена – хорошие, здесь можно посеять – вот такую культуру… Но ведь они не занимаются этим. Вот когда сформируется эта функция, положение изменится. Но для этого правительство должно посмотреть на нашу страну как на страну аграрную. А то все зациклились на металлургии и энергетике.

— Да, мне странно, что в верхах на сельское хозяйство, как на область, способную создавать крупный капитал, никто не смотрит… А если никто так и не увидит значения сельского хозяйства? Не возьмется за реформы? Быть может, нам с вами нужно что-то менять, самим начинать эти процессы?

— Я думаю, причина в том, что министры борются за дешевизну продовольствия, чтобы было дешевое молоко, масло, хлеб. Но ведь во всем мире это стоит денег. Нужно создавать систему закупок и через нее снижать цены в рознице. 

— Наш политикум озабочен тем, чтобы население за него проголосовало. Пытаются держать низкие цены на продовольствие, хотя в мире уже несколько лет говорят о том, что эра дешевого продовольствия закончилась. Но то в мире. А мы, получается, заложники собственной избирательной системы.

— Некоторые хозяйства просят дотаций. Я вам скажу, что дотации не нужны, это тоже способ получить голоса избирателей. Если снять запреты на экспорт, все в сельском хозяйстве будет нормально. У нас в стране проблема с мясом, значит, нужно развивать это направление. Если у нас нет нормальной селекции, давайте создадим программу, заинтересуем эту область деятельности. У нас специалистов хватает, но им нужно создать условия. Нужно создать правила игры. Даже в постсоветских странах эти проблемы решены. Есть определенные группы людей, которые не заинтересованы в этом…

ДУМАТЬ НАД СЕБЕСТОИМОСТЬЮ

— Каково ваше личное ощущение кризиса? Мы видим, что банки не кредитуют, что реализация продукции упала в несколько раз…

— Упала покупательная способность людей, они не могут позволить себе покупать то, что покупали пять месяцев назад. Идет сумасшедший отток денег с Украины – иностранные инвесторы стремятся вывести капиталы из бизнесов. Как будет кризис развиваться? Он будет усугубляться. Финансовых притоков никаких не будет. Но вместе с тем спрос на продовольствие будет расти.

Себестоимость продуции у нас очень высока, потому что затратная технология применяется… Хотя идет реклама no-till и других прогрессивных технологий…

— Я не назвал бы это рекламой – это пропаганада. Мало кто скажет, что при «нуле» у вас будет та же урожайность, что и при классической технологии, но никто не возразит против того, что no-till ощутимо снижает затраты на производство продукции.

— Снижает, и это тоже вопрос себестоимости. Кризис очень сильно будет трясти сельское хозяйство в этом году. Дорожают удобрения. Значит, некоторые хозяйства будут обходиться без них. Ни одно хозяйство не обходится без средств защиты растений, а они по сравнению с прошлым годом подорожали на 25-30%. Подорожали семена, зарубежной селекции. Мы будем у себя сеять и украинскую селекцию, но есть структуры, которые вообще не сеют отечественную селекцию, потому что не получили нужных результатов, применяя ее. Это касается пшеницы, гороха, да всего. Большинство хозяйств будут сеять то, что есть в хозяйстве, будут сеять вторую, третью репродукцию, их уже не будет интересовать первая и элита. Задача одна: потратить минимум и постараться вырастить максимум урожая. А некоторым нечем подкормить озимые: то, что уродит, так оно и будет. А у нас и так качество ниже норм. Мы выращиваем фураж, а говорим, что закрома забиты… Над качеством нужно работать. Вот я знаю хозяйственника, у которого был вал 15 тысяч тонн пшеницы, второй и третий класс. Он продал ее по 1300-1400 гривен. Тогда можно строить экономику, ведь правильно? Вот с кукурузой: когда уборка началась, цена была удовлетворительная. Я знаю структуры, которые продали по 1000-1100 гривен. А потом, когда все включились в уборку, цена начала падать. В декабре кукуруза была по 350 гривен за тонну, это вообще крах. И сейчас, поверьте, по полям стоит очень много неубранной кукурузы. Ее же нужно складировать. Но – все хозяйства всю кукурузу уберут, не сомневайтесь. Сейчас уже цена на кукурузу сформировалась в 900-950 гривен, это уже намного лучше. Люди уберут ее, как только можно будет войти в поля.

ПРОИЗВОДИТЬ – НО УЖЕ НЕ СЫРЬЕ

— Наш холдинг планирует создать молочный комплекс, поставить производство высококачественных макарон для экспорта в Европу, у нас подготовлен проект. Вообще у нас предыдущий бизнес был в строительстве, у нас есть направление строительства производственных помещений, складов, и сегодня у нас ни одна сройка не остановлена, все финансируется.

— Я уже потихоньку понимаю, что вы не хотите выращивать сырье. Вы строите производство макаронных изделий, создаете кормовую базу для молочного животноводства… То есть, вы идете к производству готовой продукции?

— Да, мы хотим работать для конечного потребителя. Те, кто выращивает сырье, сегодня не зарабатывают.

— А почему вы сделали ставку на молоко?

— Мы видим за этим перспективу. Наши просчеты показывают, что здесь рентабельность в 2,5 раза выше.

— В нашем бардаке – вы можете назвать главную проблему, которая вам мешает жить?

— Главная проблема – это внутриполитическая стабильность.

— А вот если бы вы были Президентом Украины или Премьер-министром, что бы вы сделали для решения этой проблемы?

— Я бы перестал ссориться с оппонентами. А потом выработал бы линию по выходу из кризиса: нужно создать национальную программу создания условий для бизнеса, крупного, мелкого, любого. Вот у нас захлебнулась угольная промышленность, она не встребована. В любой стране экономика не строится на отраслях, она строится на среднем классе, на бизнесе. Когда мы это поймем, тогда начнем развиваться.

— Какое ваше любимое блюдо?

— Овсянка. Уже лет десять ежедневно ем, это очень полезно для здоровья, от больших проблем избавился благодаря ей.

— Так, наверное, и овса чуть-чуть посеяли?

— Чуть-чуть посеем, – улыбается Науменко.

Есть еще одно преимущество в агробизнесе, по сравнению с любым другим: можно не заработать больших прибылей, но голодным точно не останешься.

Беседовал Юрий ГОНЧАРЕНКО