Одни утверждают, что нынешний «Укрпроминвест» – продукт интеллектуальных и материальных инвестиций отца, деловые связи и репутация которого нарабатывались еще при прежней власти. Другие указывают на менеджерские и пробивные способности его сына. Истина, как всегда, где-то посредине. А вот в том, кто в концерне по сельскому хозяйству номер первый, сомневаться не приходится, авторитет Порошенка-отца здесь незыблем. (Опубликовано в №2.2010г.)

В сезон с генеральным директором «Укпроминвеста» Алексеем Порошенко можно встретиться только в винницких полях. Издалека взглянешь – высокая, крепкая фигура с резной тростью, группа сопровождающих специалистов, – прямо Петр Первый в момент разметки строительства Петербурга. Но сейчас за окнами зима (да еще с каким снегом и морозами!), и наш разговор с Порошенко-старшим состоялся в его офисе на Рыбачьем острове.
У хозяина кабинета крепкое пожатие руки, властный взгляд, седая волнистая шевелюра, на пиджаке – звезда Героя, на столике слева под фикусом – портрет Порошенко-младшего.

Государственные «подножки»

— Еще один год позади, Алексей Иванович. Чем он вам запомнился больше всего?
— Главное событие для всех аграриев – очередной успех в сборе зерновых. Вспомните, во все времена могучего Союза мы, имея колоссальную государственную поддержку, практически бесплатную солярку, удобрения, средства защиты, безмерные площади посевов (да еще и целину распахали), ежегодно покупали в США и Канаде по 15 млн т зерна! При этом мы воспевали 100-пудовый урожай и за него давали Героев. А по нынешним критериям таких руководителей и агрономов нужно гнать с работы. Мы сегодня собираем четырежды по 100 пудов и считаем, что можем гораздо больше. В этом году продали на экспорт тем странам, у которых раньше Союз зерно покупал, 25 млн т! И это только Украина. А добавьте к этой цифре экспорт России, Казахстана…
И в общем украинском каравае доля нашего предприятия тоже весомая – 247 тыс. т! Вот посмотрите наши данные в разрезе хозяйств – 5,26; 5,60; 5,78; 5,96 – это же по 6 т пшеницы, не кукурузы или сахарной свеклы, и «на круг», заметьте. А были отдельные поля в Гайсинском районе, где мы собирали и по 93 ц с гектара, и по 114… Мы рапса имели по 3,56 т, а это больше, чем собирают во Франции. А вообще я хочу заметить, что сбылись пророческие слова Макара Посмитного, был такой дважды Герой Соцтруда, о том, что если бы то золото, которое государство платит за зерно Канаде, переплавили на звезды Героев для аграриев, то люди «горы бы свернули» и нам было бы достаточно своего урожая. Так и случилось.
— Случилось. Но будем честными, на самом деле ведь не государственные награды сыграли мотивирующую роль в нынешнем успехе; более того, аграрии вырастили и собрали урожай без государственной поддержки, без кредитов. Тогда, может быть, и не нужна эта мифическая в нашей стране государственная поддержка и не нужно выклянчивать ее у государства? У нас ведь за поддержкой обязательно следует регулирование цен. Яркий пример – сахарная отрасль, которая после вмешательства государства оказалась на грани исчезновения…
— Государственная поддержка нужна всегда. Ведь что такое государство и для чего оно существует вообще? Оно существует на деньги своих сограждан и должно беспокоиться о них, так ведь? Другое дело, что эта поддержка может быть разной. Если раньше у нас было понимание такой поддержки только в форме «дай» из бюджета, то уже много лет не только аграрии, но и представители всех отраслей промышленности просят у государства просто прозрачных правил игры, лояльной кредитной политики, неких мотивационных механизмов в стратегических направлениях, не расхождения слова и дела. Но наше государство – это отдельная корпорация, которая работает на себя и свое окружение, теперь она применяет к нам это «дай» и очень часто мешает нам работать. Можно ли обойтись без поддержки государства? Выжить можно, даже развиваться иногда возможно, и при смене ориентиров бизнес всегда сумеет перенаправить свои инвестиции, спасти часть своих денег, проиграет только народ, но разве так должно быть?
Вот мне государство не дало ни копейки! Все я делал за собственные деньги. И, вместо благодарности, оно за мной охотилось, как за зайцем… С той же ценой на сахар, например. Заигрывают с народом: мол, не дай бог обидеть пенсионера, продать ему сахар дороже на гривню. Мы тогда были вынуждены продавать сахар по 2,40, 2,50 (за первое полугодие вышло по 2,90). А нам он обошелся по 3,50! Что же нам делать? Посчитайте наши убытки. Да еще Антимонопольный комитет оштрафовал на 17 млн грн… Что это – государственная поддержка? Свекла – высокорентабельная, но и капиталоемкая культура. Мы вкладываем в каждый гектар 11 тыс. 880 грн.
— Сколько? Я думал тысяч 5-7…
— Мы давно перешагнули этот рубеж. Вот я сегодня покупаю на рынке картошку по 5 гривен, например… Вы на каком рынке покупаете овощи?
— Чаще в супермаркетах – «Сильпо», «Фуршет», реже – на выходе из метро у бабушек…
— А я ходил раньше на Владимирский, теперь – на Житний. Вот вчера – картофель 5 гривен килограмм, морковь – 4-5 тоже, лук по 8 гривен, яблоки – 8-12, огурцы – 15. И я покупаю их у бабки-пенсионерки, понимаю, что это ее труд. Но почему же мой труд для них должен стоить в три раза дешевле?
Я назову вам и другие примеры государственной, так сказать, поддержки… Это вообще были подножки, на самом деле. Собрала нас, более-менее сильных хозяйственников, Юлия Владимировна и говорит, что, мол, для государства важно было бы иметь в каждой области крупные свиноводческие комплексы, которые ежегодно сдавали бы на мясокомбинаты по 100 тысяч голов. Ну что ж, дело понятно важное, хорошее, интересное. У нас земли, например, 87 тысяч, да если добавить кукурузные поля нашего Верхнеднепровского крахмало-паточного комбината в Днепропетровской области, то 100 тысяч наберется. А где есть зерно, есть и отходы, верно? Не пропадать же им! Будем работать. Я объездил полмира. Я изучил датскую технологию выращивания свиней, польскую, немецкую, само собой, украинскую. Я и собственный опыт имею. Еще в союзные времена я имел 4 фермы-репродукторы, они за год давали 100 тысяч поросят… А чего ты не кричишь «ого!»?
— Ого!
— Другое дело, а то я подумаю, что ты в животноводстве не разбираешься. Действительно, можно сказать, что вранье это, как такое может быть? А вот могло. Я рядышком со старыми фермами построил такие временные строения – питомники, соломы туда побольше, породистые свиноматки давали нам по три опороса в год. И ни один поросенок не сдох! В старых строениях поросята болели, дохли, а здесь – нет. Поэтому я был готов повторить этот результат. Истратил 20 миллионов, реконструировал старые помещения, завез из Европы высокопродуктивных свиней. Мы имели на откорме привес в среднем 650 г в сутки. Вырастили первых 2000 голов по 130 кг каждая, давай их на мясокомбинат, а там не принимают. Разве что по 5,70 в живом весе… Завезли импорт. Говорят, чуть ли не контрабандный.
Вот что, по-вашему, контрабанда? Это что, на велосипеде через лесополосу провезти в карманах кукурузу и скормить своей корове? Ведь идет целое судно с мясом, например, из Аргентины. Дают телеграмму, сообщают свой коносамент, порт прибытия, просят стенку под такую-то разгрузку… Его встречают, разгружают. Это кого ж надо попросить, чтобы этот груз не трогали?
— Пограничников, таможенников…
— Во-во. Пограничники должны знать, что вы не везете марихуану, раз. Таможня – два, налоговики, само собою. Ветеринарная служба. Кто еще? Администрация порта, безусловно. Ты даже голый на территорию порта не сможешь без разрешения проникнуть. 5-6 групп государственных разрешительных служб должны быть задействованы, правда? И всех их надо задобрить, чтобы они были лояльны к вашему грузу, так ведь? Так.
— Государство смотрит на это сквозь пальцы…
— Э-э-э, не просто смотрит и пропускает сквозь пальцы, на этих пальцах много чего прилипает. Если только одному не дай, он всех сдаст… И все они представляют государтво. И мое мясо зависло. И никому оно не нужно было. Но я оптимист: раз не вышло со свиньями, будем откармливать бычков. От трех тысяч коров будет 1,5 тыс. бычков, верно?
Наше государство – это отдельная корпорация, которая работает на себя и свое окружение, теперь она применяет к нам это «дай» и очень часто мешает нам работать
Отремонтировали помещения, сделали кормовые столы, купили технику для заготовки кормов, миксеры там всякие. Начали получать привес на каждом бычке по 1440 г в сутки…
— Может по 640 грамм, Алексей Иванович?
— Я бы тоже не поверил. Но это правда. Когда другие получают по 300-400, ну максимум 500 г, у нас в три раза больше. Вот так! Мы посчитали, что рентабельность выходит нормальная. А нам опять «дали в морду»: минимальная цена – 9,25… Я бы обошелся без этой поддержки, откормил бы своего бычка и продал бы его за 21, 22 или за 24 грн. за килограмм живого веса, а не за 9,25, у нас ведь рынок, правда? Но ведь государство после этого идет и дальше – разрешает беспошлинный ввоз непонятно какого качества мяса из других стран! Под видом беспокойства о нуждах своих сограждан-покупателей оно уничтожает своих сограждан-производителей! Куда мне деваться? Супермаркеты, кстати, тоже забиты этим дешевым импортом. Вот и выходит, что государство препятствует мне, хозяину, чтобы я своим разумом, своими руками, даже без каких-либо льготных кредитов, за счет своих денег, откармливал поросят, бычков, выручал деньги и снова их вкладывал в это же производство.
Я перестал этим делом заниматься вообще. Теперь, когда корова растелилась, посмотрел под хвост – бычок, сразу на базар… И сегодня поголовье скота в Украине знаете какое? На уровне 1933 года… Как называется такая политика? А может, она построена, как и все в этом государстве – один популизм?

Сахар везде сахар. Или в Украине нет?

— Если рейтинговать ваши направления внутри концерна, то сельское хозяйство на каком окажется месте по степени важности? Все же вы – в числе первой двадцатки крупнейших землепользователей…
— Наверное, оно будет третьим, после кондитерки и автомобилесборочного. Земли, как я уже говорил, имеем 87 тысяч. Чувствуем необходимость арендовать еще 20-30 тысяч гектаров. У нас существует три объединения хозяйств внутри ОАО «Агропродинвест» – ПК «Поділля», ПК «Зоря Поділля» и «Новофастовское», имеем три сахарных завода. В самом большом – ПК «Поділля» (Крыжопольский, Томашпольский, Ямпольский районы) 47 тыс. га земли, тут севооборот немного перенасыщен свеклой, но терпимо. Когда мы взяли Крыжопольский завод, он резал 5,5 тыс. свеклы за сутки. Мы немножечко его подмарафетили, кое-что усовершенствовали, особенно, в части энергосберегающих технологий – уменьшили потребление газа на переработку 1 т свеклы на 30%! Теперь он режет 7,5 тыс., хотим сделать его восьмитысячником. Это лучший завод в области, за 2-3 года мы инвестировали сюда 175 млн грн. Гайсинский завод поменьше, резал всего 2,5 тыс. т свеклы. Он год простоял, у нас хотели его перекупить, но когда покупатели признались, что потом его порежут на металлолом, мы им отказали и, несмотря на плохую ситуацию в отрасли, под натиском местного населения заново его возродили. Инвестировали в него 100 млн грн и на месте старого завода сейчас фактически совершенно новый, с новыми технологиями и своей сырьевой зоной. Теперь он режет в сутки 5,5 тыс. т. свеклы – почти второй Крыжополь. Но вот здесь у нас не выходит с севооборотом. Свеклу же нельзя сеять по свекле, как это практикуется по другим культурам, она должна возвращаться на поле через четыре, минимум – три года. Тысяч бы 25 гектаров сюда добавить… В Погребище завод режет 3 тыс. т свеклы, в этом севообороте нам бы тоже пригодилось тысяч 12 га земли дополнительно.
— Значит, вы все же видите перспективу сахарной отрасли?
— Сегодня в мире не хватает сахара. В России его дефицит составляет 2,5 млн т, в Индии, которая всегда была экспортером тростникового сахара и производила 27 млн т, дефицит достигает 4 млн т. В целом в мире, по разным оценкам, на сегодня дефицит сахара составляет от 8 до 20 млн т. Стоимость сахара тростникового поднялась до 600 долларов за тонну, и это не учитывая расходов на его доставку и переработку. Его себестоимость уже составляет 5300 грн., в то время как свекловичного – 3314 гр., поэтому, конечно же, есть смысл этим заниматься. Но не должно быть в стороне и государство.
Дотации, безусловно, нам важны, но в корне ситуацию в отрасли они не решают. Реанимировать сахарную отрасль трудно. Необходимо, чтобы она давала хотя бы 35-40, а то и 50% рентабельности, тогда придут инвестиции и начнет восстанавливаться производство, заработают «на полную» сахарные заводы. Наверное, следует возобновить кредитование, внедрить покупку сахарными заводами техники по дотационной от государства схеме. Пагубными для сахарной отрасли являются и действия Антимонопольного комитета. Что заставило уменьшить посевы? Убыточность этого продукта. Сколько же можно в убыток работать? До полного разорения? Нужны рыночные отношения. Иначе я тоже свеклу сеять не буду…
— Будете – у вас есть кондитерская отрасль, без сахара никак…
— Нет, у нас полный хозрасчет. И я ему (сыну. – Ред.) сахар задешево не отдаю.

О «Кейсах», «Холмерах» и Томашполе

— Вы – один из самых опытных действующих руководителей. Начинали работать с отечественной техникой, теперь в концерне – сплошь техника мировых лидеров. Как происходила эволюция?
— Да я не против своих поддержать. Но ни черта ведь не делают толкового! Завод им. Октябрьской революции в Одессе сто лет выпускает плуги, представляете – сто лет! Но, к большому сожалению, мы ни единого плуга у них не взяли, хотя на приобретение техники в прошлом году выделили 170 млн грн. Когда в 91 году мы только начали брать землю в аренду, то по старинке – я ведь долго работал в сельхозтехнике – отремонтировали свои 58 комбайнов, поставили с флагами на линейку готовности, пожелали удачи в жатве и, как говорится, с Богом в поле. Но мы уже тогда приобрели первые «Кейсы» и поэтому разделили поле на участки для СК-5 «Нива», «Дона» и «Кейса». «Кейс» дал нам на 4,5-5 ц с гектара больше. Я сказал – все! Эти полсотни комбайнов с поля убрать и забыть о них. На фото в альбоме только память о них осталась, можете посмотреть. Сеялки зерновые мы тогда где брали? Правильно, все ехали в Кировоград. Но сегодня я и в «Червоній Зірці» ничего не приобретаю. А взяли мы плуги немецкие «Квернеленд», сеялки французские «Плантер». Мы объявили тендер, и 6 фирм дали нам свои предложения по свекловичной сеялке. Эти 18-рядные сеялки в день сеяли нам по 90, 100, 120 гектаров. Такие же сеялки и по пшенице. Еще 10 лет назад мы взяли «Мультикорн» немецкую, содрали с нее копию на одном заводе в Киеве, но, увы, – не работала она, хитрость не удалась, отказались от такой идеи. Посмотрели в работе эти самые 12-рядные «Мультикорны», они сеяли нам по 17 га в сутки. Как проверку их работы делали? 22 метра посевного рядка (можно и поменьше) раскрывали на глубину посева, сдували пыль и видели, что зерно таки лежит в рядке. Мы были удовлетворены. Но не увидели, что два следующие сошника рядом не сеют. Какова причина, это уже другая история. Не видели самого факта. И узнали об этом только по весне, когда уже поздно было что-то изменить. В результате имели на гектаре вместо 100 тысяч растений по 50, 60, а то и 40 тысяч… Вот тогда мы поняли, что нужна сеялка с программным обеспечением. Объявили новый тендер, из нескольких предложений от разных производителей остановились на 18-рядном французском «Плантере». Теперь механизатор из кабины видит, как работают все сошники и если его беспокоит 116-й сошник, он именно к нему и направляется. Эта сеялка дает нам не 17 га в день, а 120, а то и 170 га! А когда поставили систему GPS, то увидели, что отклонение от центра рядка – не более 2 см. Вот это уровень техники! Мы еще хотим приспособить ее к защитным операциям. Раньше мы брали львовский опрыскиватель ОП-2000. Чтобы убедиться, что работают все форсунки, нужно было почти все разбирать, обстучать каждую. Теперь же мы имеем «Харди», 35 м захвата. Не знаю, сколько там форсунок, но тракторист в кабине на мониторе видит каждую из них и ее состояние. Да о чем говорить! Наши машиностроители уже не догонят иностранцев никогда. Да и не хотят они этим заниматься.

Рекорды, которые «убивают»

— Расскажите о своих рекордах в молочно-товарном производстве…
— Имеем на сегодня 3 тыс. голов дойного стада. Например, вот по Крыжопольскому участку – 1 810 коров, есть фермы по 500 голов, есть поменьше. Надои в среднем превышают 7 тыс. кг от коровы. Вот в этом хозяйстве, – Порошенко показывает ведомость, – 7 380, в этом – 7 139, здесь – 7 603, Заболотного – 7 905. – Чего опять не кричишь «ого!», Украина – 7 460. Есть такое село Клембивка – 7 712, а вот Передовик – 8 109 кг. Село Михайловка Гайсинского ра йона – 8 325 на корову, Мовчанивка Житомирского района – 8 110. Мы когда брали эти фермы, то Яланецкое имело всего 1 200 кг на корову, а сейчас 525 голов и от каждой – по 7 600 кг. А вот сейчас «убью» совсем. Есть село Мелешкив Гайсинского района – 9 110 кг на корову…
— Вот это результаты! Признаюсь, «убили». Но почему это не «убивает» власть? Кажется, когда-то Моторному дали первую звезду Героя Соцтруда за пятитысячные надои…
— Мы сегодня даем за день почти 50 тонн молока без вопросов, технология доения самая современная, молокопроводы закрытые, все – как требуют пищевые стандарты. Россияне чуть-чуть открыли «форточку» для наших сыроделов, и сразу молоко стало дефицитом. Мы сейчас продаем его по 3,90. А тогда принимали по 90 копеек, а то и по 35 вообще. Поэтому и вырезали скот. Вот видишь, – показывает другую ведомость Порошенко, – эта ферма на 523 головы, вот наличие фактическое, а вот число свободных скотомест. Мы хотим сделать соответствующие ремонты, уплотнить стадо, увеличить поголовье. У нас будет 6 ферм по 500 голов коров, уже имеет такую численность Яланец, на подходе Довжок, Михайловка, Мелешкив, Мовчанивка. Мы уплотним и на остальных фермах свободные места первистками, нетелями, проведем реконструкцию, усовершенствуем доение, добавим заготовку кормов, новых молокопроводов, холодильных установок и доведем производство молока до 100 т в день, то есть увеличим вдвое. К трем тысячам дойного стада добавлю еще три тысячи, чтобы было шесть тысяч.
Это хлопотное дело и затратное. Конечно, если бы нам государство выделило хороший кредит на молоко, но не под 33% , а под 7%… Я верну эти деньги, но ведь каждое утро от наших ферм будет поступать к общему столу по 100 т высококачественного, без воды и добавок, молока! Разве это не благородное дело? Как было благородным и с откормом свиней и бычков… Но здесь у нас есть понимание и поддержка молокозаводов. И покуда у них есть реализация сыра и других продуктов, им будет нужно наше сырье. И сейчас мы активно работаем над этой программой.
— Чего же еще не хватает в «империи»?
— Прежде всего, нам нужны элеваторы, хорошо бы четыре. Чтобы мы со своим зерном ни от кого не зависели. Причем не простые элеваторы. Хотя бы два из них – полевые. Один – возле Крыжопольского завода и объемом не менее чем на 150 тыс. т зерна. Второе, чтобы там был кормоцех, из зерна сразу же изготавливать корма. И чтобы была секция подготовки семян для посева: триера там разные, сортировка, протравливание. Почему возле сахарного завода? Мы хотим использовать его отработанный пар – тепло, зациклить его на сушку кукурузы, пшеницы и т.д. Другой такой же элеватор – в Гайсине. И нужен элеватор портовый. Но нужны деньги. У нас была программа, даже контракт с тремя инвесторами, которые брались все сделать нам «под ключ» с очень выгодной системой возврата вложенных денег, но вмешался кризис…
— Вы верите только в крупнотоварное производство?
— Да. Как-то Ющенко сказал, что нас фермер накормит. Не накормит. Он не в состоянии приобрести ни хороший трактор, ни комбайн, ни плуг, ни сеялку или культиватор и т.д. Всего того, что вы, кстати, в своем журнале рекламируете. У него нет на это денег и не будет никогда. Он таких денег не заработает и никто ему не поможет. А я заработаю! Я только на реконструкцию сахарных заводов уже истратил больше 200 млн грн и 175 млн на приобретение техники.
Наше запланированное 30-40-минутное интервью уже вылилось в трехчасовой разговор. Алексей Иванович на почти каждый вопрос отвечал так обстоятельно и увлеченно, что перебивать его следующим вопросом было просто нереально. Не потому, что можно было его этим обидеть. А потому что рассказывал он вещи увлекательные, да еще и такие, что понимающий читатель немало заметок сделает в его рассказе, поучится.

Листая альбомы

— Вы знаете, что такое «О.З.»? – спрашивает Порошенко.
— Общая загрязненность, вроде.
— Правильно. Вы с какого года? 59-го? Значит, помните, как раньше было. Дали наряд: такое-то поле, столько-то машин. Все выдвинулись в поле, главное ведь – выгнать из тракторной бригады. Первые 30-40 минут комбайнер обязательно пересматривает свою технику: цепь ли не ослабла, то, другое… Водители в это время режутся в карты. Вот комбайн пошел в рядки, метров через 500 пошла «жара» – завертелась «вертушка»: первая машина полетела в междурядье под загрузку… Загрузился и на завод. Остальные – в очереди. А на заводе – своя очередь… Я посмотрел во Франции, в других странах – как это делается у них. И сделали у себя не хуже. – Порошенко вдруг расчистил место на рабочем столе от бумаг и папок и, как Чапаев на картофелинах, с помощью мобильного телефона и других подручных средств показывал и поля, и временные бурты с погрузчиками, и комбайны «Холмер», и автомобили «МАН», которые 40 тонн берут как пушинку, и как все движется и работает. Никакой потери времени. – И знаете, какой процент теперь «О.З.»? – вновь вопрошал меня Алексей Иванович. – Не 15-17%, как раньше, а если после дождя, то и все 22%, а всего лишь 4,8%! Посчитайте, если мы к примеру сдаем 1 млн 100 тыс. свеклы, то 10% загрязненности – это 110 тыс. плодородной почвы мы вывозили на завод, потом завод вывозил ее обратно… Вот пример эффективности техники и технологии! Ну и думающей головы, конечно.
После этого Алексей Иванович показал альбомы, от рассматривания которых я удерживался на протяжении интервью, ибо опасался, что не успею задать интересующие меня вопросы. К тому же телефоны у шефа в кабинете звонили все настойчивее и настойчивее.
— Вот посмотрите, – продолжил монолог Порошенко, показывая на фото крупных чистых свиноматок с гроздьями поросят. – Это Погребище, по 12 штук у каждой свиноматки, 60 тысяч голов за год уже имели. А вот специальный альбом – «Как было», вот какие были поля до нашего прихода, бурьяны – загоняли К-700 и плуг надвое разрывало! Это – свалка неработающей отечественной техники… Как работается на местах с властью? А как они могут ко мне относится, если я содержу практически пол-области? В объединении имею 55 сел, где проживает около 62 тыс. человек и каждый имеет возможность найти у нас работу и нормально себя чувствовать. Это сегодня очень важно. Уровень зарплат не столичный, но для региона, для той же Мовчанивки, скажем, 3,5 тыс. грн – это деньги. Поэтому власть относится ко мне с пониманием и уважением. Все мои лучшие показатели – это же и их показатели, ведь это в Винницкой области такой вот урожай пшеницы, свеклы, кто еще имеет по 9 тыс. надоев? Вот это совсем новые фото – пшеница с еще зеленым колосом, вот уже зрелая, а это уборка, вот смотри какой рапс – стручок, как у гороха, 4 тонны с гектара дал, вот свекла стоит зеленая – красота. А вот это угадай что? Да, это действительно горчица такая вымахала удивительная – посеяли после уборки пшеницы, пошел удачно дождь и она вот уже почти в человеческий рост. Пустили диски, порезали, вспахали и агрономы мне посчитали, что это равносильно внесению по 50 т органики на гектар. Вот после этого и свекла видишь какая? И он листал и листал альбомы, показывал все новые и новые фото и каждому снимку, уже виденному много раз, заново радовался, как новому урожаю. Это была его жизнь, ее этапы. Далеко не каждому по силам такой ритм, тем более в таком почтенном возрасте.
Его сын сам этому удивляется. Но Порошенко-старший уже не мыслит себя без поля, и даже двухлетней давности инсульт и «скорая» его не испугали… Он удивил меня своими познаниями и памятью, которые всегда наблюдаются у крепких, опытных хозяйственников, но мы-то говорили не только о поле! Стоило мне неосторожно зацепить тему казачества, так я уж думал, что к кукурузе Алексея Ивановича больше не верну. По поводу роли Мазепы у нас даже разгорелась целая дискуссия. Потом и Ленину досталось, и эсерам, матросу Железняку и Советам вообще… Словом не сахаром единым, свеклой да «Холмерами» живет Порошенко-старший.

Об удовольствии, амбициях, морали

— От чего вы получаете удовольствие?
— От результатов труда. Работа в аграрном секторе чем интересна? Вот когда во-о-о-т такой рапс стоит в поле, кукуруза, рожь… Эти чувства не передать словами. Не шелест денег волнует, клянусь, а шелест пшеницы…Тут сразу видно, как ты сработал. Я «жаворонок» по натуре, встаю рано, особенно в сезон. В четыре утра я на ногах, около восьми-девяти я уже в поле под Крыжополем, как на свидание к каждой культуре лечу… А потом встретишься с людьми на ферме, в поле, поговоришь с ними, узнаешь, чем они живут, почувствуешь, что ты что-то значишь для них, решаешь.
И когда вместе с ними достигаешь высот, в которые им самим не верилось – это ли не награда, это ли не удовольствие? Есть села, где избыток рабочих рук. Чем помочь людям? Самый первый способ – беру поле в 150 га, засеваю свеклой и отдаю людям в обработку…
— Скажите, по-вашему, бизнес портит человеческую мораль?
— Я уже перерос тот возраст, в котором меня может что-то испортить. Любой владелец бизнеса всегда ориентирован на прибыль. Но при этом для меня всегда важна была собственная честь, честь нашей фамилии, нашей семьи. Тем более, когда сын в большой политике. В бизнесе, кроме цели, важно видеть и людей. У меня характер сложный, я требователен, при этом бываю жестким. Приступая к какому-либо делу, изучаю всю его подноготную, как говорится, все ходы-выходы и довожу его до финишной ленты – иначе, зачем браться? Я многого достиг, но при этом я – человек приземленный и не витаю в облаках.
— И последний вопрос – свеклы в следующем году посеете больше или меньше?
— Может, я в интервью слишком много говорил о том, что и то не так, и этак не дают. Но успеха, как известно, добиваются только те, кто продолжает идти вперед, кто ставит перед собой цели чуть повыше. Не заоблачные, не непосильные, но чуть повыше. Поэтому (скажу по секрету) свеклы в следующем году мы посеем на 30 тыс. га, это на треть больше, чем в этом году…
— Спасибо за интервью, Алексей Иванович, дальнейших Вам успехов и здоровья!
— Передайте и мои самые наилучшие пожелания коллективу журнала и его многотысячным читателям.
Игорь Самойленко,
заместитель главного
редактора журнала
«ЗЕРНО»