Петр Петрович – человек широкий, в прямом и пере­носном смысле. Он добродушен и обаятелен, приветлив. Это все черты человека сильного, способно­го постоять за себя. С людь­ми он сходится сразу, легко…
Он выстоял с 1994 года. 17 лет становления нового укра­инского агрокомплекса. Какие годы были самыми трудными в этот период сказать невозможно, потому что легких не было.(Опубликовано в № 08.2011 г.)

Выстоявшие с 1994-го

«АгроРось» – компания известная, с хорошей репута­цией и крепкими связями. Иностранцы признали ее в числе первых, и Евич уже много лет сотрудничает напрямую с мировыми лиде­рами семеноводства, средств защиты растений.

– Как Вы понимаете свое предприятие, свою «АгроРось» сегодня, на восем­надцатом году ее существова­ния?

– «АгроРось» – это това­рищество, которое занима­ется производством и реа­лизацией посевного мате­риала, средств защиты рас­тений и минудобрений по всей территории Украины. С 1994 года мы не меняли телефон, что является при­знаком нашей надежности и стабильности. У нас есть и пять тысяч гектаров земли, на которых мы выращиваем семена для компаний, занимающихся интенсивным растениевод­ством.

– Пять тысяч под семена­ми? Это немало.

– Но учтите, что эти пять тысяч – в севообороте, а у нас севооборот, который тради­ционно был принят в Украине. Есть кукуруза, рапс, подсолнечник, сахарная свек­ла, многолетние травы, пше­ница озимая и яровая, ячмень озимый и яровой, горох, соя.

– Так у Вас десятиполка, что ли?

– Да. У нас есть практичес­ки все культуры, которые сеются в центре Украины. Мы практиковали и пар, но затем отменили в пользу многолетних трав.

– С какой даты Вы ведете отсчет нового сельского хозяйства в Украине?

– Хаос, разруха, безответ­ственность начались в агро­комплексе в 1996-97 годах, а вот новые технологические подходы возникли в 2001­2002 годах. Начались намеки на стабильность, появились первые компании, предлага­ющие не только продажу товаров, но и технологичес­кие решения. Появились и мощные компании, такие как МХП, хотя и технологию было трудно обеспечить. Мы находились тогда совершен­но в другом «ценовом поясе» по сельхозпродукции.   И мы с самого начала стали работать с компаниями, предлагающими оригиналь­ный продукт. Мы находились в высоком ценовом сегменте, и нашими партнерами были компании, работающие по интенсивным технологиям. Когда мы почувствовали, что появляется некая стабильность.   Хотя нет, никогда мы стабильности не чувство­вали.

Петр Петрович обладает исключительным зрением профессионала: проблемы в поле он видит сразу, и не только проблемы, но и их истоки, ошибки, которые их спровоцировали. Людей он тоже видит насквозь, и боль­ше всего ценит открытость. Но и принципиальность у Евича особенная: поняв фальшивую сущность собе­седника или партнера, общаться он уже не будет. А зачем? В мире достаточно приличных людей, вот им и нужно отдать время и вни­мание.

«АгроРось» возводит церковь в селе с поэтическим названием Квітки. Это не пиар, а норма жизни украинской компании на украинской земле.

Инициатива снизу

Тут у Евича зазвонил теле­фон, не зазвонил, а запел -«Хлеба налево, хлеба напра­во…» Евич быстро ответил и снова вернулся к беседе.

– Откуда у Вас такая любовь к советским песням?

– Смотрите… Я все умею, я из села, родился в Маньковском районе, вырос в Жашковском. С раннего детства грузил зерно, работал с дедом в кузнице, прицепщи­ком на тракторе. Знаю трак­тор, Т-74, все «Белорусы», в общем, рос, как все сельские хлопцы. Два года работал на комбайне. У меня не было и мысли другой, я всегда хотел стать агрономом. Закончил Уманский сельскохозяйствен­ный институт, потом работал с Емельяном Никаноровичем Парубком… Величественная фигура, большой человек в сельском хозяйстве Украины. Работал я и главным агроно­мом, а после развала Союза -где я только ни был. Пришлось поработать с Владимиром Антоновичем Плютинским, Сергеем Николаевичем Терещуком в агрофирме «Заря». Учителя были великие, завидные. Хотя сейчас многие хозяйства в упадке, села в запустении. Пожалуй, не нужно об этом писать.

– Да как же не нужно? Это именно то, о чем нужно гово­рить: у нас люди не ощуща­ют, что это их земля, их жизнь, их судьба, все ждут, когда сверху спустят какой-то закон, дадут денег – раз­бейте вот здесь цветник. А во всем мире цветники и куль­тура жизни идут снизу, от людей.

– Ну да, у нас ждут, когда премьер-министр приедет и скосит бурьян у дворов. Мы еще не встали на твердое, пока по илу идем. Думаю, в небольших селах жили самые зажиточные люди, держались около поля, имели хозяйства, скотину, пасеки. А сейчас их нет. Есть приезжие из Киева, берут землю для души. Да и рабо­ты в селе нет. Не востребо­вано животноводство -натащили сюда со всего мира продукции.   Ясно, что животноводство не будет развиваться. Но вернемся к трудовому пути: я укрепился в сельхозбизнесе, считаю себя профессионалом, хоро­шо ориентируюсь в техноло­гиях, выборе семян. Я не экс­периментирую с технология­ми, требующими много осадков, поскольку у меня должен быть максимальный урожай и высокое качество. Поэтому мы держимся тра­диционных украинских тех­нологий, апробированных на протяжении многих лет. Да, экономика этой техноло­гии нелегка, однако цены на продукцию позволяют нам проводить дополнительные обработки, которые дают увеличение урожая. Если дополнительная обработка стоит 300 гривень, то ведь это всего-навсего 60 кг рапса. Так же можно переве­сти и на сахар, и на пшеницу.

– Из картины Вашего хозяй­ствования получается, что Вам дотации, помощь государства, не критично нужны?

– Нет, нам это не нужно. Вернее, нам нужны не сред­ства, а стабильность, нужно знать, что будет с землей, чтобы не было хаоса. Меня пугают любые реформы, поскольку хороших реформ на протяжении 20 лет я не встречал. Какая помощь? Вот выделили дешевую солярку. Но она в Харьковской обла­сти, и когда спрашиваешь, каково качество этого топли­ва, отвечают: «Если у вас есть Т-74, то вы, отфильтровав, можете это топливо залить». Хлопцы, не нужно этой солярки. Да и почему бы ее не завезти в Черкасскую область, если вы действи­тельно хотите помочь сель­скому хозяйству? Наверное, она некачественная, если кто-то приедет с бензовозом за ней, и, наверное, каче­ственная, когда пойдет на заправки… Дотацию на сахарную свеклу дали, и мы ее получили в прошлом году. Это впервые, я был потрясен.

– Я хочу в принципе понять, должно ли государство под­держивать сельхозбизнес, или у государства в этом направ­лении другая роль?

– Другая, думаю. Где-то нужно поддержать в качестве земли, нужен контроль за эксплуатацией земель. Поддержка не нужна, надо создать условия для работы. У сельского хозяйства есть льготы, и каждый год их пытаются снять. Нужна поддержка небольшим хозяйствам, которые создают рабочие места, работают в одном селе. Такие фирмы решают местные проблемы, но они неконкурентны по сравнению с холдингами. Вот им поддержка не помешает.

– У меня тоже есть точка зрения на этот вопрос: я счи­таю, малые хозяйства не должны делать то, что дела­ют крупные холдинги. Если у человека 1000 га, необяза­тельно сеять пшеницу. Будет трудно прокормить большое количество работников, трудно купить технику…

– Даже если он сеет пшени­цу, все равно покупает какую-то технику.

– Но комбайн-то он не купит!

– Покупают, – убедительно произнес Евич. – Берут ком­байн и на полторы тысячи гектаров, есть люди, работа­ющие очень эффективно. Иное дело, что там порой слишком много работников. Я знаю хозяйства, в которых на трех тысячах гектаров работают 600 человек, как было при Советском Союзе.

– Да Вы что?!

– Да, здесь, в Звенигород­ском районе… Можете пое­хать, посмотреть, они такие оригинальные.   Такой кол­хоз. В четыре утра все село идет на ферму.

– Так там, наверное, много скота?

– Скота много. Но главное -как было когда-то утвержде­но штатное расписание в райуправлении сельского хозяйства, так по сей день и держится. Выживают, как их ни давят. И это тоже важно -создание рабочих мест, вну­треннее воспитание людей. Ведь многие попросту не находят себя. Их никто не учил работать, у них уже нет ответственности. Зачем выходить на работу в шесть утра, если можно поспать?

– Как Вы полагаете, каким должно быть село? Ну не должны ведь шестьсот чело­век трудиться на трех тыся­чах гектаров.

– Да сейчас уже трудно ска­зать. Я считаю, нужно было с самого начала поддержать и сохранить коллективные хозяйства, которые эффек­тивно работали, благодаря которым села развивались. Мощные холдинги, которые пришли в агрокомплекс, дают понять, что многие села пой­дут под плуг, никуда от этого не денешься. Люди уходят в другую сферу бытия, молоде­жи нет, и удержать ее невоз­можно. Холдингам господ­держка, понятно, не нужна, а вот мелким хозяйствам, фер­мерам – необходима.

– Не один раз проезжал мимо Вашего агроцентра в Корсуне, который у Вас совместно с «Сингентой» раз­вернут… С «Сингентой» Вы работаете не первый год. А почему ездите на «Ниве»?

– Так ездить по полям -лучше машины не придума­ешь.

– А для театра у Вас есть другая?

– Я уже много лет не был в театре, не приглашает никто.

Я мысленно поругал себя за то, что не подумал о Петре Петровиче, когда в послед­ний раз захаживал на звезд­ный спектакль в театр имени Франко, и решил в следую­щий раз.   Но до следующего раза еще нужно дожить, а вот многолетнее сотрудниче­ство с «Сингентой» – это как раз то, о чем мы говорим сейчас.

Сотрудничество «Корсунь – Европа и далее»

 

Мы не только с «Сингентой» сотрудничаем, – уточнил Евич. – Мы с ними начали сотрудничать, поскольку у нас были ста­бильные отношения и мы могли выдерживать требова­ния по качеству, которые они предъявляли, могли соблю­дать их технологии. Не менее тесные у нас отношения с BASF и другими ведущими компаниями. Мы берем самые лучшие продукты, и потому не можем обойтись без «Байера» и других компа­ний, у которых есть сильные разработки и продукты. Просто с «Сингентой» мы начали первыми, и приняли решение создать с ними агроцентр. Это непростое дело, там нужно соблюдать севообороты, постоянно наблюдать за ситуацией, мы там держим специально обу­ченный персонал. И для Украины этот центр – один из самых эффективных. Это дало нам сильный толчок в работе. К нам начали приез­жать люди, смотреть, перени­мать опыт, учиться и, есте­ственно, вливаться в ряды наших клиентов. В агроцентре в один год у нас может исследоваться 28 гибридов кукурузы, десятки сортов сахарной свеклы, рапса, ячменя. Вообще, нагляд­ность – лучший способ рабо­ты с партнерами. Приезжает ко мне клиент, смотрит куль­туру на ровном поле, а потом едем – и видим ее же на холмах, в низинках. Условия хуже, а растения такого же качества, как и в хороших условиях. Он сразу говорит: «Я беру».

– Какие сорта, гибриды Вы выращиваете? Чем Вы руко­водствуетесь – что брать, что не брать?

– Мы просто выбираем самое лучшее. Советуемся с партнерами и совместно принимаем решения, какой тип будет самым удачным в Украине. Если речь идет о сахарной свекле, то выбира­ем семена компании «Сингента», точнее швед­ской селекции, устойчивые к сложным условиям. Что касается кукурузы, то у нас представлена и «Сингента», и «Монсанто», и «Лимагрейн». Рапс мы пред­лагаем компании «Лембке». Подсолнечник – «Сингента» и «Лимагрейн». Пшеница и ячмень – компании «Заатен Юнион». Сейчас мы плани­руем подобную программу по украинским семенам, но по отечественным у нас не получается реализация. Здесь, с иностранными ком­паниями, мы имеем полное право реализовать со своих станций, а по украинским семенам – мы привозим к ним крупные качественные семена, но разработчики реализуют наше со своих станций, со всеми вытекаю­щими проблемами.

– А Вы считаете, что укра­инская селекция способна кон­курировать с западной?

– Я считаю, что западная селекция будет заставлять украинскую более каче­ственно работать. Особенно по зерновым культурам, да и по техническим, украинская селекция перспективу имеет. Но должен быть профессио­нальный подход, не должно быть шарашкиных контор. Когда выходишь в поле и видишь ровненькие коло­сочки, то понимаешь, что это высокотехнологичные семена.

«АгроРось» знаменита также тем, что, будучи не самой крупной по численности и площади офисов, удержива­ет примерно 4% рынка семян и такую же долю на рынке средств защиты рас­тений. В Корсуне уже 13 лет функционирует таможенно-лицензионный склад, благо­даря чему гарантируется аутентичность продукции. Более шестисот партнеров в Украине – это актив фирмы, который составляет ее непо­колебимую репутацию.

 

 

 

 

 

 

В надеждах на стабильность

– А где же нам брать про­фессионалов? Понятно, каким должен быть маркетинг, каким должно быть каче­ство, можно завезти оборудо­вание и купить красивые мешки. Но где взять профес­сионалов?

– Людей нужно готовить. Это очень большая проблема сегодня.

– Что, просто выращивать?

– Ну да, мы же их не набе­рем, нужно готовить.

– Но люди несколько отли­чаются от пшеницы и рапса, их за сезон не вырастишь.

– Квалифицированных работников недостаточно. Нужно воспитывать, предъ­являть определенные требо­вания, формулировать прави­ла, обучать в университетах.

– Я все надеюсь, что кризисы приведут к тому, что иерар­хия мировых профессий изме­нится, и все, кто производит продовольствие, будут в числе самых престижных, а вот банкиры, наоборот, опустят­ся на много ступенек ниже. Ведь банкиры, финансисты способны в один момент испортить жизнь целым странам. Возьмите хоть последний конфликт по уве­личению госдолга США… Если бы Обаме Сенат не дал разрешения, в мире разрази­лась бы катастрофа.

– И хорошо, что не разраз­илась. Так хочется хоть немного стабильности, уве­ренности. Даже то, что курс стабилен – это хоть какой-то плюсик.   Помните? Банкиры были при власти, а курс – пять, шесть, восемь, девять.   А Господи, что же это делается.   Ведь, рабо­тая с иностранными фир­мами, мы должны выпол­нять свои обязательства. А у нас тогда кукуруза была по 400 гривень.   Каждое правительство принимается за поднятие своего автори­тета за счет сельхозпроиз­водителей. Вот, говорят, мы пересмотрим условия арен­ды земли.   Лучше бы пере­смотрели тарифы на элек­троэнергию для села в меньшую сторону, вот это была бы помощь. Нет, все смотрят на какие-то баснос­ловные прибыли, а ведь в растениеводстве свой зара­боток еще нужно уметь взять! Вот положило хлеба, и они лежат, и дожди идут каждый день. Зерно прорас­тает. Сельское хозяйство -это лаборатория под откры­тым небом, и сегодня сельхозбизнес нельзя сравнить ни с каким другим. Дожди, жара, засуха, град – это ведь такие риски! Страховаться? Так страховались уже. Приехали девчата на шпилечках, договора привезли, в которых мелким шрифтом что-то дописано. Посмотрел я и говорю: «Нет, давайте уж, наверное, не будем страхо­ваться, потому что я еще, видно, не дорос до таких сложных операций, да и очки пока не купил, чтобы такой мелкий шрифт читать».

– А из тех сортов и гибридов семян, которые Вы выращива­ете, есть какой-либо, кото­рым Вы гордитесь?

– А они меняются. В один год я уж так был рад сорту, который мы продавали в Белоруссию! И в Грузии он был лучшим. А на следующий год он уже устарел. Любимцы меняются. И на один сорт я никогда не делаю ставку. Пять-семь сортов.   Бывает, три выстреливают, а два -хуже, а на следующий год эти два выходят в лидеры.

– И чем Вы это объясняете? Вы же агроном.

– Перемены климата, темпе­ратурного режима, разные климатические условия во время всходов, цветения, выхода в трубку, неодинако­выми условиями в фазах развития это объясняется.   Вот мы и изучаем это все в нашей лаборатории под открытым небом.

– И как Вы свое дело опреде­ляете? Это тяжелое зараба­тывание денег, занятие, при­носящее удовольствие, или, быть может, спорт, игра?

– Знаете, для меня сельское хозяйство – в первую оче­редь, дело, приносящее глу­бокое моральное удовлетво­рение. Здесь бывают минуты радости. Когда зерно из бун­кера сыплется в машину, нагретое солнцем, оно по-особенному пахнет. Для меня это – ощущение фина­ла большой работы, как тор­жественный марш, как парад.

Евич любит читать историчес­кие труды о родном крае, о землях Центральной Украины, Агатагнела Крымского и других класси­ков.

– Вы же украинец? Так Вам нельзя дубов сажать, разве Вы не знаете? Почему?.. Если дуб вырастает выше украин­ца, то украинец умирает.

Это он как раз у Крымского вычитал.

Еще он, конечно, любит футбол. Может, рассуждая о субъектах агрокомплекса, употребить выражение: «он в своем деле… ну как Месси в футболе». Но не чуждает­ся Петрович и более быстрых видов спорта, вполне может сразиться в настольный теннис. А в регионе проводит спарта­киады «АгроРоси», где состязаются в общеприня­тых атлетических и даже специальных СЗР-видах спорта, кто быстрее круж­кой наполнит канистру водой.

Когда сварится борщ

– У Вас есть план развития «АгроРоси» на пять лет, дальше?

– Да, есть, и это план расши­рения наших поставок в Российскую Федерацию, Белоруссию, это план укреп­ления нашей деятельности в каждой области Украины отдельно, план расширения нашей базы хранения. Вообще, все возможно благо­даря коллективу, каждому менеджеру, специалисту, работнику «АгроРоси». Мы гордимся своими людьми.

– А сколько семян Вы выра­щиваете?

– Была у нас урожайность 93 центнера, бывала и сто, в позапрошлом году. В прош­лом было 65. Сейчас еще цифр нет.   Всего продаем около трех тысяч тонн, но это очень высококачествен­ные семена, обработанные новейшим протравителем. У нас стоит линия Petkus, заку­пили новый пневмостол. Это был межколхозный район, мы его переоборудовали, и работает он вот так, – Евич показал большой палец. – У нас нет проблем, мы ведь выигрываем в Белоруссии, России, Грузии тендеры у иностранных компаний. Когда выставляем, покупате­ли берут наше, из-за каче­ства, ведь у нас немного больше тепла.

– Но ведь для Вас не секрет, что в Украине одно отноше­ние к импортным семенам и другое – к нашим… Наше считается пониже рангом.

– Нет, наши семена нор­мальные, нужно только решить вопросы с реализаци­ей. Если я выращиваю семена супер-качества, а потом их смешивают с выращенным кем-то мусором, это сразу отбивает охоту работать. Я хочу, чтобы выращенные мной семена так и продава­лись – как выращенные кон­кретным производителем.

– Так это нужно отдельно паковать.

– Да. Ведь иначе получается и потеря авторитета, и убытки людям.   Но у нас все только настраивается.

– Я просто пытаюсь понять, каково Ваше виде­ние – будет из этой аграрной страны толк или нет.

– Мы же оптимисты, конеч­но, будет. Нельзя сварить борщ за три минуты, еще пока все кипит. Но ведь когда-нибудь сварится.

Такими людьми крепка укра­инская земля. Они – сущ­ность и плоть нашего государства. Они и есть государ­ство. Украина такая, каков Евич, и все наносное и временное будет смыто дождя­ми и высушено солнцем. А Евич останется. Нет, он совсем не ангел, а нормаль­ный мужик с большим коли­чеством проблем и конфлик­тов, которые образуют пену вокруг любого настоящего бизнеса, как образуется накипь вокруг противостоя­щего речной воде валуна. И главное – его светлая, почти детская улыбка. Человека, который так улы­бается, победить невозмож­но. И очернить невозможно. Потому что есть вещи, кото­рые выше нашей суеты, которые истинные, подлин­ные. Которые мы когда-нибудь обязательно научим­ся ценить и понимать.

Юрий Гончаренко