Сергей Иванович Пистоль, директор агрофирмы «Степове», что в Кировоградской области, известен своими крутыми подходами к агротехнологиям. Иногда резкость его действий и новшеств удивляет местную агроэлиту. Но – нужно понимать, как сомневается и терзается этот человек, решаясь на эксперимент. Его сомнений и всей подготовки этих революций на полях никто не видит. Видят: пришел человек, рубанул шашкой – и пошло по-новому.

Ну, а мы, журналисты, пытаемся заглянуть поглубже

Наш человек. Наш читатель

– Сейчас, Сергей Иванович, наверное самая работа в поле?

– Работы хватает – ячмень, мак, озимые… Подкормка, защита. Очень много вносим гербицидов, химии.

– А вы как относитесь к этому, к химии? Вот у нас земель в Украине много, внутренняя потребность небольшая – всего-то 22 млн т. Может быть, нам и не нужно применять химию? Питаться экологически чистой продукцией?

– Так ведь это в вашем журнале один из авторов писал – населению многих стран, живущих впроголодь, безразлична экологическая чистота… А нам, украинским агропромышленникам, сейчас очень нужна прибыльность бизнеса. Мы пять лет назад выращивали продукцию абсолютно без химии. У нас просто не было средств на защиту. Кредит не давали. Но этого не оценил никто.

– Ну да… Давали триста гривен за тонну – и ладно…

– Триста? Сто восемьдеят, двести двадцать – такая была цена. Хоть за экологическую, хоть за химизованную пшеницу…

– С вами сложно разговаривать… Вы слишком внимательно читаете наш журнал.

Сергей Иванович смеется.

– Читаем. С чем-то не соглашаемся, что-то очень полезно бывает.

– Так мы ведь пытаемся печатать весь спектр мнений и представлять все подходы. Мы не претендуем на роль законодателей в технологиях: вот так напечатали – и так все делайте. Мы хотим, чтобы люди начали думать, с чем-то не соглашаться, дискутировать, экспериментировать. Вот мы пропагандируем нулевую технологию, но ведь не можем не замечать того, что процентов 90 еще пашут плугом…

– Да нет, глядя на наш район, сказал бы – процентов 50. Да, тяжелые бороны, дисковые бороны, еще применяют процентов 90, но от плуга отказались уже многие. Мы в этом году некоторые поля обработали чизелеванием. Вот мы с вами были в Бразилии – и меня поразили показатели пенетрометра, помните, мы измеряли плотность земли? Но я никак не мог предположить, что у нас земля окажется меньшей плотности, чем там, где много лет применяется нулевая технология! Я купил себе пенетрометр, прошел по своим полям! Каждый год мы делаем химические анализы весной. Там по нормам плотность должна быть 1,3. Но у нас по всем полям не больше единицы!

– Ну, вы известны как патриот нулевой технологии, у вас должны быть хорошие почвы.

Сергей Иванович смущается и признается:

– В этом году подсолнечник еще посеяли с глубоким рыхлением. Но все остальные культуры мы сеем только «по нулю». Конечно, в этой технологии очень важна сеялка. Мы пробовали и американские, и французские, способные сеять и по нулю, и по классической технологии, но, что касается зерновых, считаю, что бразильская SEMEATO всех перебьет. Остальные просто намного легче. Раньше мы в поля выходили весной с таким страхом, думали – что будет? Невспаханные площади… А теперь уже смело идем. Практика – лучший аргумент. Перед посевом прошелся по полям, где пожнивные остатки после сои, после кукурузы. Приподнимаешь остатки – а под ними влага, она никуда не девалась. А у соседей, где вспахано, – 4-5 см – и уже нет влаги.

Кировоградский «нуль»

– Сколько же всего площадей у вас под нулевой технологией?

– 2200 гектаров из трех тысяч. Как мы к этому пришли? Да вот в вашем журнале много информации почерпнули, тесно работали с компанией «Агромир», большими приверженцами нулевой технологии. Но, конечно, если бы я сам не задался вопросом – зачем переворачивать пласт, если мы все равно используем химию – мы бы не сдвинулись с мертвой точки. Главная причина нашего прихода к ноу-тиллу – борьба за сохранение влаги. На нашей рискованной Кировоградщине посеянные по ноу-тиллу соя, зерновые в этот засушливый год уродили не хуже, а лучше, чем в хозяйствах, применявших классическую обработку. Думаю, мы являемся свидетелями изменений климата, и к нулевой технологии, ради сохранения влаги, придут все, только одни раньше, другие позже. А цену дизтоплива видели? 5.50, а обещают 1 евро. А у нас в хозяйстве только по прошлому году экономия дизтоплива – 90 тонн. Обычно использовали 215 тонн, а в прошлом году – 125. Это немалые деньги для трех тысяч гектаров, а для больших хозяйств – это еще большая экономия. При новых ценах классическая технология становится бессмысленной: да, получаешь много продукции, но и тратишь много ресурсов и средств! По нулевой технологии, быть может, какое-то время урожаи будут не самыми высокими, но и затраты намного ниже. То есть, в обоих случаях прибыль примерно одинакова. Так какой смысл делать намного больше работы и переворачивать тонны земли?

– Кстати, о ценах на сельхозпродукцию. Они вас радуют?

– Работать стало намного лучше. Можно позволить себе купить технику, поднять зарплаты. Но ведь подорожали и удобрения, средства защиты растений.

– А как ваши знакомые, коллеги, среда вообще относятся к вашим экспериментам?

– Главное было – переломить себя. Техника недешевая, это затраты, и переход на новую технологию был болезненным. Агроном меня не понимал. Как это – сеять по стерне? Как это – не пахать, не культивировать? Что ж это за урожай будет? Но, когда я переломил себя, главному агроному и другим специалистам уже некуда деваться было. Сначала они говорили: «Да, мы будем делать так, как вы требуете, но мы этого не понимаем». Год прошел, – и они уже не хотят пахать. Они своими глазами увидели, как сохраняется влага. Да, честно сказать, всего лишь месяц назад я для себя сделал вывод: я уже эту технологию понимаю. Я начинаю понимать эту землю, что она хочет. У нас в районе только две компании пока работают по No-till, но весь район уже видит: зачем переворачивать пласт, если земля этого не хочет? Пенетрометром пробуешь – и натыкаешься на подплужную подошву. Пройти ее нелегко. И корням тоже тяжело.

Эксперимент с посевом в мерзлоту

– В других сферах, в торговле, финансах – люди охотятся за новыми идеями, чтобы немедленно применить где-нибудь увиденное новшество. А в сельском хозяйстве не имеют авторитета наука, информация, – здесь работает только собственный опыт. Вот уж если кто-то решился что-то внедрить, сделал это, увидел результат – только тогда он этому верит. Агрономы не любят перемен…

– Некоторые вещи и не меняем. Я восемь лет работаю в этом хозяйстве, и мы сохраняем севооборот, который был еще в колхозе до моего прихода. Разве что мы уменьшили количество культур. Технология проста. Протравливаем, обрабатываем биостимуляторами. При посеве вносим аммиачную селитру. Сеем по стерне, ячмень у нас по подсолнечнику. Корневая система подсолнечника уже разрыхлила землю. В нынешнем году сорняки пошли раньше из-за дождей, поэтому сначала мы внесли гербицид сплошного действия и после этого применяем минеральные удобрения. Будет подкормка карбамидом через опрыскиватель.

– Говорят, после подсолнечника нужно интенсивно заправлять землю, поскольку он ее сильно истощает.

– По анализам, которые нам проводил по подсолнечнику, сое, рапсу, ячменю Кировоградский институт земледелия, как ни странно, наименьшее содержание органики и ценных веществ осталось после ярого ячменя. А после рапса – тоже как ни странно, органики осталось много. При Советском Союзе считалось, что после подсолнечника должен быть пар… У нас на одном поле в прошлом году не взошел мак, потому что ему не хватило влаги, сеялки SEMEATO у нас тогда еще не было. Мы ее несколько позже получили… Мы оставили это поле под паром. Но мак нельзя оставлять без охраны, поэтому пришлось пройтись тяжелыми боронами. И пар не дал никаких результатов, я не увидел улучшения структуры почвы. Сейчас у нас посеяно 198 гектаров мака. Посеяли под зиму, обработав консервантом. Этот препарат разработчики изготовили под подсолнечник – на семечке образуется оболочка, и семена начинают работать при температуре грунта плюс 10 и выше. Когда я попытался купить этот препарат для мака, разработчики мне его даже продавать отказались, они не были уверены, что это сработает на другой культуре. Но потом все же позвонили и предложили часть препарата в подарок, при условии, что ответственность за эксперимент я несу полностью. Я был согласен. «Да вы посейте 5 гектаров!» – говорят они. Но мне это было экономически невыгодно. И, благодаря тому, что у меня уже была сеялка SEMEATO, мы посеяли мак при температуре минус три-четыре градуса в мерзлый грунт. Сеялка справилась без проблем, только благодаря ей нам удалось осуществить экспериментальный посев 25 декабря. Мы еще не могли ступить на поле ногой, но 3 марта грунт уже начал прогреваться. Сеять еще было невозможно, а когда мы числа 8-го смогли заехать в поле, то увидели, что мак уже взошел. Сработал-таки препарат. Нормальные всходы, можно сеять.

(Опубликовано в №5, 2008 г.)