– Родился и вырос я в Кельне, там прошло детство, учеба в школе. Студенческие годы (агроном по специальности) провел в Бонне, где и женился. Некоторое время работали на кафедре университета, жена успела защититься, стала доктором наук, я не успел. Тянуло не к науке, а к практике. Сначала работал в компании Kemira Grounow, сейчас это «Яра», потом дистрибуцию совмещал с консультациями по агробизнесу, а также отвечал за обучение молодых специалистов.
– Но это ведь не было земледелием? Или Вы к нему не стремились?
– Стремился, безусловно. Но в западной Германии заняться фермерством было довольно сложно, земля дороговата. Вот когда Германия объединилась, у меня появился шанс заняться фермерством на восточной территории, где цена на землю, особенно в первый период была очень даже приемлемая.
– И Вы сумели убедить жену бросить жизнь в Кельне, уехать жить на хуторе?
– Это было несложно, мы давно об этом думали. Не было подходящего места. Когда узнали, что дорога на восток открыта, не дожидаясь теплых дней, в ужасную слякотную ноябрьскую погоду на машине объехали и просмотрели пять сельхозрегионов. Потом я спросил жену: «Где хочешь жить?». Она выбрала Мекленбург. Туда и перебрались. С собой взяли только ручную тележку да детскую коляску. Кажется, это было так давно…
– О том выборе никогда не пожалели?
– Нет, что Вы! Мы занимаемся конкретным, полезным и выгодным бизнесом, все при деле. И детям здесь нравится, их у меня трое. О том, что у нас это получается, Вы уже знаете. Кроме прочего, жить на земле, среди зелени и трав намного комфортнее. Несмотря на большую физическую нагрузку, я себя чувствую лучше, чем в городе.
– Земля в Вашей собственности? И почему всего две культуры?
– Двести га – моих, еще четыреста я арендую. Набор культур диктует экономика. Чем плох севооборот: рапс – пшеница – пшеница – рапс? За 20 лет работы здесь я не знал урожаев пшеницы меньше 8 т, рапса – меньше 3-4 т. Разве не известны примеры выращивания пшеницы как монокультуры? Известны, и довольно успешные. Пробовал иногда выращивать еще кукурузу, фасоль – тоже прибыльные культуры. Но моя экономика неплохо строится и на этих двух культурах.
– В этом году у Вас урожай тоже высокий – половина площадей пшеницы дала по 8 т, часть – по 10 т, некоторые поля – по 11 и 11,5 т. Здесь не было никаких весенних засух и других стрессов? Какие подкормки?
– Март, апрель, до середины мая – самая настоящая засуха. Я боялся, что если это продлится еще две недели, то потеряю урожай. Но периодические дожди начали исправлять ситуацию. Кущение было откровенно слабое. Я восемь лет работаю с Вуксалом – как при протравливании, так и в листовых подкормках. Считаю, это тоже сыграло положительную роль. Конечно, здесь далеко не украинский чернозем, в основном суглинки. Но мне кажется, что сегодня это не играет особой роли, люди выращивают прекрасные урожаи на щебне, разном субстрате, технологии позволяют дать растению то, что нужно и в нужном количестве. Это если ты ничего не желаешь делать, тогда важен чернозем. Подкормку провожу дважды гранулированной мочевиной – по 100 и 180 кг д.в. Больше ничего. Пять сортов пшеницы, сорта наши, немецкие. Качество зерна высокое, белка – 14%. Пшеницу забирают под заказ, цена стабильная (в зависимости от категории) (А, Е) – от 195 (за кормовую) до 232 (элита) евро за тонну.
– В арсенале Вашей техники нет плугов. Вы не пашете?
–Уже 10 лет. Достаточно культиваций дисковым культиватором Tiger компании Horsch. Имею два трактора Fendt, опрыскиватель Lemken, уборочный комбайн Klaas, телескопический погрузчик. Еще три компьютера.
Ветрогенераторы на фермерских полях – обычная картина в Германии
– Сколько людей обслуживает 600 га?
– Полтора человека – я да иногда мой сын, когда приезжает на каникулы из Киля, он студент, учится на агрономическом факультете, дочь – на ветеринарном. Жена работает в офисе. Еще в сезон привлекаю пару человек.
– Какие риски у Вашего бизнеса?
– Глобальный финансовый кризис, который тянет кризис доллара. Наверное, Вас удивляет это, ведь у нас должна быть привязка к евро, правда? Дело в том, что парижская цена формируется только после чикагской. Существует риск и от украинского урожая. Когда вы больше производите и больше экспортируете, тогда у нас цены падают – это ведь понятно. Поэтому, некуда правду деть, чем выше будут у вас технологии, выше земледелие, выше урожаи, тем сложнее нам… Механизм всегда один: спрос – предложение. Другого нет. Много зерна – низкая цена. Мировое потребление – 680 млн т, и если производится 700 млн т, значит, цены падают.
– Но ведь существует проблема мирового дефицита продовольствия…
– Это надуманная проблема, поверьте. Если растет население, например в Конго или в Эфиопии, то разве его кто-то будет кормить пшеницей?
– Самой пшеницей, может, и нет, но продуктами ее переработки – возможно. Или другими культурами, ведь речь идет не только о пшенице. Скажите, Томас, а технологию No-till, с прямым посевом без культиваций не пробовали?
– Нет, не пробовал. Это непростая тема, совсем другая технология, иной набор техники. «От добра добра не ищут» – так, кажется у Вас говорят? Если у меня одни из лучших урожаев пшеницы и рапса по этой технологии, зачем все перекраивать, не зная, что будет? У меня хорошая рентабельность производства, себестоимость продукции, зачем сворачивать на другой путь? Вот если бы я выращивал по 3-4 т пшеницы при этой технологии, тогда, может, и задумался бы над новыми направлениями. Производители техники, удобрений, средств защиты растений всегда будут придумывать какие-то новые маркетинговые ходы для увеличения продаж своей продукции.
– С таким критическим подходом можно не воспринимать и новые сорта современной селекции…
– У меня не критический подход, а практический. Хотя подвергать критике любую неизвестную тебе вещь – еще не означает отвергать ее, может, это способ присмотреться. Что касается селекции, то в Германии известны результаты испытаний как нынешних сортов пшеницы, так и 30-40-летней давности. И особой разницы в устойчивости тех и других к заболеваниям не выявлено… Чистый маркетинг. Любая вещь, которая производится, должна быть продана.
– Вы любите свою профессию? Это ведь не просто способ и средство зарабатывания денег?
– Если бы не любил, не переехал бы из Кельна. В жизни нужно делать то, что можешь лучше всего. Я других увлечений не имею. Работа в поле приносит мне удовольствие, а если я вижу собственное поле с хорошим урожаем, я, можно сказать, чувствую некий кураж. Это очень важно в жизни.
Беседовал
Игорь Самойленко
2016-04-15