Мы уже закончили интервью с Петром Ивановичем Гадзом, директором «Бучачагрохлібпрома», и отправились от Минагропромполитики в «Макдональдс» перекусить. Я-то любитель украинской кухни, сала, колбасы, борща, галушок, кулешу, а вот Петр Иванович…

– А я пользуюсь «Макдональдсом» из-за скорости, тут молниеносно перекусываешь – и бежишь  дальше. Время – это самое дорогое, что есть у бизнесмена.

И вот мы сели за фанерный столик, и я спросил Гадза:

– А вы за Совєтів кем были?

– Я был директором сельской музыкальной школы, – широко улыбнулся Петр Иванович. – Клавишные, гитара. А потом, когда музыкантам стало жить тяжело, завел себе киоск, и так пошел, пошел в бизнес.

– Вам не мешает отсутствие агрономического образования?

– Совершенно не мешает. При том, что есть интернет, есть масса литературы,  знания не являются чем-то недоступным. Было бы желание.

Рассказывают, со своими гостями Гадз обычно, после галицкого хлебосольства, часами поет народные песни.

Вот под народные песни как-то все интервью и легло.

 

Чоботи, чоботи ви мої,

Наробили клопоту ви мені

 

Пока мы беседовали, телефон звонил несколько раз: Петр Иванович сушил кому-то сою, переправлял какие-то партии удобрений и зерна, в общем, продолжал дирижировать своим оркестром «Бучачагрохлібпром». Такова уж предпринимательская судьба, отключиться от собственного детища на четыре дня, пока будет длиться выставка в Ганновере, не получается.  

– А вы зачем в Ганновер отправляетесь?

– Так ведь крупнейшая сельскохозяйственная выставка, событие для всего аграрного мира. Мы закончили год, появились возможности что-то новое подтянуть. Да и выставка – скорее необходимость, чем возможность. Основные средства, технологии – это движение вперед. Нужно следить, какая техника существует и появляется на рынке, мы на выставку в Ганновер уже четвертый раз отправляемся (замечу – официально Бучачагрохлібпром существует всего седьмой год! – ред.).

 

Ой, чиє ж то жито, чиї то покоси?

– Мы в 2001 году начинали с 600 гектаров земли. Сегодня у нас 26500 гектаров… Мы так тысяч 25 планировали и вышли на уровень своих планов. Хотя дело-то сегодня в количестве, дело – в качестве. Вот если есть качество, то есть и прибыль, и возможность модернизировать, улучшить свои основные средства, улучшить условия труда людей. Вот тогда можно думать и о новых технологиях в выращивании сельхозкультур, новых технологиях в животноводстве. Нужно ведь думать и о помощи селу, о социальных программах.

Ой наїхали вози з України

– А что вы подразумеваете под качеством?

– Качество – это технологии, а технологии – это прибыль и деньги фирмы. Качество – это восемь-десять тонн с гектара. Что бы мне ни говорили, а три-четыре тонны – это прошлое. Сегодня Украина может утроить производство зерна и его экспорт. Зерновой рынок сегодня активен, и потребность в сельхозпродукции, выращиваемой в Украине, существенна. Десять лет назад мы экспортировали лишь в несколько стран, а сегодня у нас зерно покупает и Корея, и Япония.

– Куда вы продаете собственное зерно?

– Мы работаем с трейдерами, которые действуют в Украине, по внутренним контрактам.

Заметив мой настороженный взгляд, Гадз настойчивее обрисовал свою позицию:

– Да, на трейдеров немало нареканий, но сегодня мы должны быть им благодарны, поскольку они – основные наши инвесторы. Вот я сегодня сформировал партию зерна, сегодня переписал – и получил деньги. Они работают цивилизованно, в таких отношениях нужно зарабатывать авторитет. Если торгуешь в течение пяти-шести лет, не было нареканий по качеству зерна или по отгрузке – тогда все идет четко. Сегодня сельхозпроизводитель находится в такой ситуации, что вынужден платить за дизтопливо вперед, за минудобрения вперед, за средства защиты, за газ, за свет – за все вперед. А ведь мы выращиваем урожай год, а потом еще полгода продаем. То есть, у нас инвестиции – на полтора года! А трейдеры – это те структуры, которые работают четко и слаженно в условиях нашей нестабильности.

 

На городі буряки, зеленіє гречка

 

– А что вы выращиваете?

– Мы выращиваем озимую пшеницу, озимый ячмень. Из яровых культур  – кукурузу, подсолнечник, сою, ярый ячмень, яровую пшеницу, сахарную свеклу, горох. То, что у нас хороший севооборот – залог хорошего урожая, секрет успеха – технология и севооборот.

– Вроде бы этот год был не лучшим для пшеницы…

-Ну почему же. Бывает год хороший и очень хороший. Прошлый год был очень хорошим, а этот – хороший! Земля не любит отдавать урожай ежегодно, в таком объеме, как в прошлом году. Но в принципе, эти два года были успешными для Украины. Эх, если бы профинансировать посевную в размере 3 миллиардов гривен, у нас было бы 75 миллионов тонн, а не 45. Жаль, что в этом году от нас отвернулись и внутренние, и внешние инвесторы. В этом году отсутствовали внешнее, внутреннее кредитование, дотации и поддержка государства. Нужно отдать должное аграриям, которые напрягли внутренние ресурсы, обошлись оборотными средствами и вышли с урожаем. Я считал в начале года, что ситуация будет намного хуже. Но год принес в целом хорошие результаты и для нашей компании, и для всей Украины.

– Что вы называете хорошими результатами? – осторожно спросил я, вспоминая крупных агропромышленников, которые чертыхались, рассматривая всходы пшеницы этого года.

– Мы можем похвастаться, – без тени хвастовства ровно рассказывал Петр Иванович. – Озимая пшеница дала 6,8 тонны на круг, хотя мы и не обеспечили полноту технологии минеральными удобрениями из-за нехватки средств. Озимый ячмень дал 7 тонн. Кукуруза – 10 тонн в сухом зерне, подсолнечник – 2,8 тонны, горох – 2,4 в этом году. Несколько подвел нас озимый ячмень – 3,4 тонны, но это за счет погодных условий. Два с половиной месяца у нас не было дождей, и это, конечно, повлияло на кущение ячменя и на урожайность. Но в сельском хозяйстве не бывает все так гладко! Это завод под открытым небом. Мы хотели бы, чтобы падал теплый дождик тогда, когда нам нужно, но не все так в природе органично.

 

Покупили собі вози нові,

Поробили ярма кленові

– Вы непосредственно участвуете в разработке технологий, сами разбираетесь во всех деталях?

– Естественно. Технологию составляет главный агроном, он ее защищает, мы ее утверждаем. То, что мы вложили, мы сполна отработали, но резерв оставался. И весьма значительный. Просто не хватило финансов. Не было ни внешних, ни внутренних денег, инвестиционные фонды и коммерческие банки были абсолютно неактивны.

– На чем экономили, в первую очередь?

– На минеральных удобрениях. Когда появились деньги, стояла сушь, а в сухости азот не усваивается, поэтому смысл довнесения пропал.

– 25 тысяч гектаров –удается ли за ними нормально ухаживать, контролировать мелочи, детали?

– Да, конечно.

– Сколько у вас людей этим занято?

– Вопрос ведь не в количестве людей, – улыбается Петр Иванович. – Вопрос в том, хорошо ли организована работа, процессы, системный ли у тебя подход,  у тебя дилетантский подохд; насколько квалифицированны твои специалисты, вооружены ли хороошими основными средствами. Играет роль, каков у тебя машинотракторный парк, почвообрабатывающая, посевная техника, какие у тебя комбайны. От этого зависит, удастся ли нормально обрабатывать 25 тысяч гектаров,  качество сельхозпроизводства, культура труда.

– И какую же технику вы предпочли?

– У нас сегодня самая качественная, самая современная техника, самая эффективная, какая только в мире существует. Мы на сто процентов обеспечены, и не чем-нибудь: качественно подобранными тракторами, посевными агрегатами и прочим. 

Я не отставал и требовал четкости, – у меня же читатели спросят, что это за техника, каждый аграрий в понятие – лучшая в мире – вкладывает свой собственный смысл.

– У нас три трактора Case, 535-е, шесть тракторов 300-х, один 875-й Massey Ferguson, есть Claas 380-й. У нас есть 18-метровые культиваторы Case, 15-метровые, 12-метровые, 15-метровые компакторы, техника Great Plains, Fargo, Lemken, Accord, Monosem. Как видите, техника американская, французская, немецкая, подобранная под наши почвы, погодные условия. Мы не ударяемся в крайности: сегодня практикуем и классическую технологию, и нулевую, и минимальную. Тернопольщина находится в такой зоне, где нет избытка влаги и нет чрезмерных засух, но раз в десять лет чего-то бывает чрезмерно. Мы считаем этот год засушливым, однако при хорошей технике, технологиях, системном подходе нам удается нормально хозяйствовать и не в самых благоприятных природных условиях.

 

Я підкручу сиві вуса, розверну рамена

 

– Неестественный какой-то разговор получается. На дворе кризис, кредитов нет, цены на зерно хлипкие, а вы рассуждаете так, будто вы хозяйствуете в каких-то стабильных условиях… Так я мог бы разговаривать с фермером из Франции, Канады… Но ведь вы украинский предприниматель.

– А я вам хочу сказать, что, когда у нас в гостях были аграрии из Норвегии от компании «Яра», они были поражены, увидев нашу технику, культуру наших полей, когда они увидели построенный новый элеватор, две линии семенного завода, животноводческий комплекс. Они посмотрели качество обработки почвы, посевы озимого рапса, озимой пшеницы, и единогласно признали, что никак не ожидали увидеть такой уровень украинского фермера, они вообще себе совершенно иначе представляли аграрный уровень Украины. Украина настолько двинулась вперед за последние пять лет! Потому что частный бизнес имеет свои преимущества: собственник хочет эффективно использовать землю, технику и получить от этого прибыль. Государство только выигрывает, потому что хлеб – это валюта. Да и когда мы строимся в период кризиса, мы поддердиваем многих: мы покупаем металл, цемент, электрода, используем электроэнергию. Мы сегодня являемся локомотивом выхода страны из кризиса.

– Это да… Но в агросекторе у нас существует два мира. Вы представитель того мира, где работает лучшая в мире техника, хорошие урожаи. А есть еще другой мир, где люди говорят – денег нет, этого нет и того нет, государство не помогает…

– Это действительно так. Деньги – кровь экономики, без них никак, мы тут велосипед не изобретем. Но! Можно иметь деньги и очень быстро закопать их в земле. Если ты не знаешь, чего хочешь, если ты не понимаешь технологии, если у тебя нет специалистов, если ты не платишь людям зарплату, если нет сильных исполнителей и если у тебя неправильно построена организация труда – деньги не помогут. А если у тебя системный, последовательный подход, все сбалансированно, ты знаешь свои цели, настойчиво работаешь с людьми, проводишь тренинги, налаживаешь отношения с хорошими партнерами – по технологиям, по защите растений, с передовыми, лучшими в Украине и на постсоветском пространстве, когда ты начинаешь получать отдачу, и у тебя появляются деньги. Появляются оборотные средства у предприятия, их просто коллектив зарабатывает. Денег никогда не бывает слишком много. Мы в этом году запустили вторую линию семенного завода, построили элеватор, строим животноводческий комплекс беспривязного содержания КРС, на 800 голов, с современным оборудованием, доильным залом фирмы Вестфалия… Вроде бы три проекта за год – это хорошо. Но я говорю – нет! Это мало! Я готов строить еще три животноводческогих комплекса, есть площадки под них, есть проекты. Но, поскольку я сегодня не могу взять кредит, приходится ждать. Кредит под 26-28% на строительство элеватора или комплекса – это нереально, посмотрите, какие кредиты есть под такие виды деятельностив Европе! У нас коммерческий банк дает тебе кредит – и в тот же месяц ты начинаешь выплачивать проценты! А бизнес-то еще не работает, на такой проект требуется год, полтора, два. Прибыли ты еще не получаешь, а проценты уже должен платить. Я считаю, основная беда – отсутствие гарантий и условий для внешнего инвестора, отсутствие стимулов для внутреннего и плачевное состояние коммерческих банков.  Нестабильность политической ситуации, пробуксовывание экономики сдерживают развитие агросектора.

 

Ой, що ж то за село, що у ньому весело?

– Да и то, что вы рассказываете, – фантастические вещи. Экономика идет вот так (начертил я кривую вниз), а вы – вот так (кривую вверх). Вас не смущает этот диссонанс? – не удержался от музыкального в известном смысле термина.

– Конечно, с общей экономикой мы считаемся, но я убежден, что в период кризиса нужно двигаться вперед, потому что у тебя больше возможностей, чем у конкурентов, нужно прорываться. Фирма, которая останавливается, через два-три месяца получает изменения психологии у людей, разные процессы деградации… Кадры уходят, перспектива исчезает. А фирма, в которой престижно работать в любые времена, получает возможность двигаться вперед.

– Откуда у вас взялся системный подход? Почему вы решили, что двигаться нужно непременно системно? Вы же не заканчивали МВА или Лондонских школ.

– Имея доступ к Интернету, к изданиям, которые системно освещают проблематику и новые технологии, в Гарвардском университете учиться не обязательно. Главное, чтобы у тебя было желание, чтобы ты любил эту работу, чтобы это тебе нравилось. И абсолютно нет сегодня никаких препятствий или ограничений для того, кто хочет получить информацию.  В Украине есть фирмы, у которых можно поучиться, и украинцы – открытые, искренние. Если у них есть достижения, они делятся опытом, в отличие от западных коллег.

– Назовете какие-нибудь из этих фирм?

– У меня тесное сотрудничество с фирмами «Амако», «Новафарм», с фирмой «Аурус», с компанией «Сингента», «Байер», «Август», с чешской семенной компанией «Осева», сейчас налаживаем контакты с немецкими семенными компаниями. Мы ищем контактов с компаниями, владеющими новейшими технологиями. С фирмой «Деметра» мы построили элеватор. Но всегда исповедуем правило: я никогда никому ничего не должен, своевременно рассчитываемся, высоко ценим партнерские отношения. Я рад, что мне это удается.

 

Чиє ж то полечко неоране?

– Относительно обработки почвы… Какими соображениями вы руководствуетесь, подбирая нулевую технологию или классическую?

– У меня тут несколько философский подход. Когда есть переувлажнение – это одна технология, недостаток влаги – другая технология. В этом году была очень сухая жатва. Комбайны, выходя в поле, абсолютно не наносили вреда почве. Но бывает уборка, когда дождь идет непрестанно. Если комбайн продавил 25 см колею, травмировал почву, то по нулю посеять будеть проблематично. Мы смотрим, каковы погодные условия, какие нам предоставлены возможности. Просто нужно считать свои деньги, тратить меньше и собирать больше.

– Я все пытаюсь понять, как вам это удается. Вы говорите вещи, доступные каждому. А результаты у всех разные.

– Мое преимущество в том, что у меня земля – единым целостным массивом, и я могу весь процесс контролировать. Я знаю каждое поле, его рельеф, его качественные показатели. Обязательно делаем анализ почвы. Мы планируем с главным агрономом севооборот и, когда утверждаем технологию, включаются исполнители, но и после этого я постоянно выезжаю в поля, контролирую ситуацию.

– Но ведь это очень утомительно. Вы привязаны к полям, а ведь вы все-таки – первое лицов компании…

– Ну, как утомительно… Я в прошлом году посетил 18 стран мира. Это не значит, что я каждый день в поле контролирую работу того или иного технического средства. Нет! Планируем – выполняем – контролируем. Каждый знает свои обязанности, а моя задача – обеспечить ресурсами, техникой, семенами, средствами защиты. А исполнители, вооруженные этим, справляются.

 

І в нас, і в вас, все буде гаразд

– Но ведь у вас еще и общественная деятельность – вы председатель совета сельскохозяйственных предприятий Тернопольской области…

– Я уже полгода на этой должности. Знаете, поодиночке работать трудно. К тому же мы видим, как общественные организации аграриев Европы активно влияют на процессы в той или иной стране, нужно и нам учиться. Это ведь и помощь стране. В масштабах Украины пока такого единства нет. Посмотрите: в Евросоюзе обрушились цены на молоко – и единым фронтом выступили аграрные организации разных стран, Франции, Германии, Польши, Чехии. 280 миллионов евро дотаций было добавлено. И посмотрите, как работает французский или немецкий фермер: он работает по формулам контрактов, на год, на два. Они работают по залоговым ценам, их бизнес спланирован и предсказуем. Это крайне важно для украинского бизнеса! Мы, еще не зная, сколько соберем, трубим, что у нас будет рекордное количество. А каждая страна защищает свой рынок, и в ответ на грандиозные рапорты Украины все собираются в единую группу и определяют ценовую политику. Мы это проделываем в июне, не зная, кто у нас купит это зерно и по какой цене. А фермер Америки, Канады работает на год вперед, он уже гарантированно реализовал свою продукцию и точно знает, какие обязательства должен выполнить и сколько получит в итоге. Он может развиваться, строить технологию. Такая система очень сильно повлияла бы на аграрный бизнес в Украине. Мы сейчас делаем перерегистрацию Союза в Тернопольской области, в декабре, 10-го, проведем конференцию. Делаем большие изменения в Уставе. В нашем Совете фермеры получат и юридическую защиту, и помощь аналитиков по зерновому рынку. Мы будем информировать членов организации и новых возможностях технологий, насытим организацию реальным содержанием. Люди должны понять, ощутить, насколько важно кооперироваться, например, для продажи зерна в следующем году. Будем делать совместный мониторинг, планировать урожайность и совместно искать рынки сбыта! Ведь есть большая разница – выставляем мы на продажу пять тысяч тонн пшеницы или пятьсот тысяч тонн. Есть разница в цене, с нами иначе разговаривает покупатель.

 

А в печі пироги печуться

– Вы говорили о развитии села… Как вы это понимаете? Все политики кричат об этом, агрокомпании кричат…

– Крик ничего не дает. Давайте посмотрим реальную ситуацию. Земельная реформа у нас прошла. Мы имеем огромное количество пайщиков, до 10 гектаров, но, если мы посмотрим на материально-техническую базу аграрного сектора, оставшуюся после СССР, то она была не наилучшей, но она – была! А мы ее разрушили и уничтожили, ничего не построив взамен. Посмотрите, каким путем пошла Белоруссия. Там модернизировали старое и одновременно строят новое. Хороший хозяин старую хату не валит, пока не построил новую. В Украине, как видите, создаются аграрные супер-мега-компании, нахватывают по несколько сотен тысяч гектаров, но не развивают животноводство, у них на триста тысяч гектаров земли нет ни одного животноводческого комплекса… Это проблема, потому что так создаются рабочие места. Украина всегда была житницей, но продавала мясо, масло, а сегодня у нас масло из Белоруссии, а мясная продукция – из 38 стран мира… Это нужно восстанавливать, отстраивать. Если люди будут иметь рабочие места, нормальную зарплату, село будет жить жизнью, которой оно достойно!   У нас есть разные социальные программы. В каждом сельсовете, где мы имеем земельные паи, мы ведем программу поддержки: отчисляем по 15 гривен с гектара на сельсовет, на нужды общества, чтобы сельсовет имел наполнение своего бюджета и мог помочь школе, детсадику. Какую-нибудь дорогу нужно подсыпать, помочь малообеспеченной семье, что-то еще для громады сделать – депутаты решают.

– Так вы государству помогаете?

– Да нет, сельсовет – это не государство, это – общество, громада. Еще у нас проводится чемпионат, проект – «Футбол для всех». В каждом селе, где мы арендуем землю, есть футбольная команда, мы покупаем форму, по пять мячей, выделяем на каждую игру по 200 гривен командировочных – и проводим первенство района. Первое место – 15 тысяч, второе – десять, третье – пять.  Такок стимулирование для детей, которые должны думать о спорте, о будущем, а не заниматься какими-то нездоровыми вещами.

 

 А моє серденько завжди веселенько

 

– И все-таки о селе: ваша 18-метровая техника все равно высвобождает много рабочих рук. Люди теряют работу на многих традиционных направлениях занятости…

– Потому они и работают у нас на семенном заводе, на элеваторе, на мельнице, на животноводческих комплексах. С начала года мы выплатили 9 миллионов 600 тысяч грн зарплаты, более полутора миллионов заплатили подоходного налога, который остается в распоряжении территориальных органов, 2 миллиона 800 тысяч заплатили в пенсионный фонд. К нам никогда нет претензий налоговиков, силовых структур. Да что говорить о развитии села, наши проекты – они сами говорят об этом, жаль, из-за отсутствия кредитования мы не можем их реализовать так быстро, как хотелось бы. Это еще два жиовтноводческих комплекса по КРС, на 2000 голов дойного стада. Это реконструкция существующего помещения на 700 голов, строительство еще одного элеватора…

– У вас сегодня животноводство какого типа и масштаба?

– У нас 1960 голов, но сейчас ведем переговоры о покупке 300 нетелей и в течение ближайших двух лет планируем нарастить поголовье до 5-6 тысяч голов. Занимаемся и свиноводством, у нас их 4500. Будем строить новые помещения, реконструировать старые. И тоже в течение ближайших двух лет предполагаем выйти на 50 тысяч свиней, ландрасов.

– 50 тысяч???

– Да, 50 тысяч.

– А зачем вам вообще животноводство, кроме того, чтобы создать рабочие места?

– Каждая свинья или корова – маленький перерабатывающий завод, и, если есть передовая технология, это – прибыльный бизнес. Конечно, бизнес, требующий больших инвестиций, дорогой бизнес. Но это рецепт выживания села. Я сегодня горжусь тем, что могу платить людям достойную зарплату, гарантировать их будущее.

– Как вы выдумываете эти свои проекты, откуда берете идеи?

– Опережать конкурентов – это задача любого бизнеса, я для этого езжу по заграницам, на выставки, семинары, собираю опыт. Каждая выставка – это заряд энергии, это заряд новых идей.