В Украине сегодня немало успешных земледельцев. Некоторые достигают больших успехов, опираясь на силу вала, – обрабатывают большие массивы и получают в абсолютном исчислении большие прибыли, хотя и затраты на производство велики. Другие, наоборот, получают высокие результаты на малых площадях благодаря низким затратам и возможности тщательно соблюдать технологии. Есть и такие, кому успех приносит непрерывный эксперимент, постоянное развитие и углубление мастерства и опыта, применение новых гибридов, удобрений, средств защиты растений. Очень немногие преуспевают, гармонично сочетая все эти приемы современного хозяйствования.

Но.

С этими людьми, с любым из них, очень приятно и полезно беседовать. Успешный агропромышленник всегда оптимистичен, всегда конструктивен, он заражает положительной энергией. А еще он – просто неисчерпаемый колодец новых идей и новых тем для раздумий. Нередко, беседуя с таким хозяйственником, исписываешь полблокнота беглыми заметками: найти информацию об этом, подробнее узнать о том.

Все эти мысли – после моей беседы с Владимиром Бортником, руководителем Международной аграрной корпорации. Для меня – после этой беседы, а для вас, читатель, – перед ней. Потому что для вас она начнется именно сейчас, и вы, надеемся, узнаете немало интересного.

Интервью с Владимиром Бортником

Начнем с приятного

– В этом году очень неплохие виды на урожай, – начинает с приятного Владимир Федорович. – Затяжная холодная весна, больше влаги, чем в прошлом году. Я езжу по всей Украине – хороши дела и с ярыми зерновыми, и с озимыми, – Бортник ловит мой взгляд, – я рассматриваю букет колосьев в высокой фарфоровой вазе. – Это в вазе наша пшеница, прошлогоднего урожая… В прошлом году для пшеницы условия были неблагоприятны, мы у себя в Кагарлыке получили 55 центнеров на круг. Для себя мы считаем провалом, когда меньше 60 центнеров. Одно хозяйство, правда, получило на круг 79,8. А в этом году ожидаем результата по пшенице на круг 60, а быть может и 70. Ну а именно эти колоски – с самого лучшего поля, которое дало 92 центнера. Ну, а если вы приедете к нам в этом году, если, даст Бог, будет погода, то мы вам покажем поля, где будет 100 центнеров с гектара.

«У хозяйственников, – думаю я, – много общего с рыбаками. У них всегда во-о-от такая рыба. Проверить-то я не могу, я сижу, слушаю, на слово верю. Сказать мне можно что угодно».

Но Бортник, не переставая улыбаться, продолжал свой рассказ, видимо, привычный к недоверчивому молчанию собеседников. Да и как люди могут верить с порога, когда всем известно, какой трудный был прошлый год? Это ж какими нужно методами растить зерно, чтобы противостоять засухе? На какую икону молиться?

А у Бортника одна икона – технология. Хотя, думаю, выращивает пшеницу он не без молитвы. Но все-таки ошибки у него случаются, и тогда становится понятно: без технологии точно ничего не вырастишь.

– Мы достигали хороших результатов, и не на маленьких участках, а на хороших массивах, по 150, 130 гектаров. Там будет в этом году 100 центнеров с гектара, – продолжает Владимир Федорович, без малейшей тени сомнения. – Конечно, это специальная технология. Нужно делать анализы грунтов, давать серьезную заправку, балансировать. По кукурузе мы достигали 143 центнера в сухом зерне. А в этом году мы замахнулись получить 200! На некоторых полях, конечно.

«Ну, явно он хочет меня сбить с толку, – думал я. – 200 центнеров кукурузы, это вообще невозможно».

Владимир Федорович совсем не выглядел фантазером или новичком в агроделе. Начнем с того, что ему никак не дашь его лет, выглядит он лет на десять моложе. У него колоссальный опыт работы в сельском хозяйстве. И огромная энергия. Может быть, отсюда и берутся 200 центнеров?

Не только отсюда, как выяснилось в дальнейшей беседе.

Высокий урожай – это очень просто. Просто технология

– И вот если нами будет достигнут этот рубеж на отдельных участках, то потом и все поля будут подтягиваться. Конечно, кукуруза должна быть с очень поздним ФАО, для нас непривычным. Мы посеяли кукурузу с ФАО 420, хотя для достижения таких результатов ФАО должно быть 600-700, для более теплых условий. И обязательно полив. Но мы хотим попробовать добиться этого на богарных землях, без полива. Мы высеваем с большой густотой, 100-105 тысяч, а с таким ФАО густота должна быть, ну, 70 тысяч. Соответственно будем подкармливать. Нужно сбалансировать не только основные элементы, но и микроэлементы. Полагаю, к июню можно будет судить, насколько мы близки к нашим планам. Для кукурузы критическая фаза – это фаза цветения, выбрасывания метелки. Должна быть влага. Лето, говорят, будет теплым, так что суммарно тепло она может набрать, а вот влага – это вопрос. Не будет влаги, а будет тепло и удобрения – не сработает. То есть, должен быть полный комплекс условий. Замахнуться можно – но выйдет или не выйдет… Ну, выйдет 170, 180 центнеров… Хотим в этом году, чтобы по всем хозяйствам на круг было получено всех зерновых 80-90 центнеров с гектара.

– Где же вы берете технологии?

– Это нечто среднее из лучших мировых достижений. Мы изучаем лучшие технологии, в первую очередь, американские и европейские. Затем – наши. Я выбираю технологию сам. И подходы к подкормке, защите. Вообще в Украине получать в среднем 55-65 центнеров с гектара – это абсолютно нормально. Когда-то академик Вавилов сказал, что для достижения высоких урожаев не имеет абсолютно никакого значения качество почвы. Имеет значение генетика растения и экономическое состояние хозяйства, – что вы можете купить? Какую технику, какую технологию? Итак, – генетика и деньги. И тогда любой результат будет достигнут.

Некоторых вещей я не понимаю. Я – продукт социалистической системы, я много лет работал в органах управления, в партийных органах. Я знал все передовые хозяйства, знал все партийные устремления. И не понимаю: ведь партия могла выделить любые ресурсы, любые деньги. Но – почему не достигали таких результатов? Я сегодня вижу: это настолько просто! Хороший генетический потенциал, хорошая технология, хорошая техника – и нет проблем! Но Украина не достигала высоких результатов! За семь тонн кукурузы давали звание Героя, а мы сейчас считаем, что семь тонн – это катастрофа. А в Украине была колоссальная потребность в зерне, закупали за границей 40-50 миллионов тонн зерна. И тогда в Украине использовалось 42 миллиона гектаров, сейчас – немногим больше 30 миллионов.

– Можно найти тысячу причин, почему мы это могли бы делать, и тысячу причин, почему мы этого не делали. В экономике многое решала идеология. Думаю, немалую роль сыграло то, что многие передовые достижения мира у нас объявлялись враждебными.

– Не всегда. Никита Хрущев поехал в Америку – учиться выращивать кукурузу. Это направление было чрезвычайно перспективным и правильным, правда, неверно развившимся. То, что мы стали добавлять кукурузу в хлеб, было ошибкой. Кукуруза – кормовая культура, основа для животноводства. Зерно мы закупали за границей преимущественно потому, что неэффективно использовали его для животноводства. У нас две трети зерна шло в животноводство, ячмень, пшеница, и мы расходовали восемь, десять кормовых единиц на килограмм привеса, когда в мире расходовалось две-три единицы. А кукуруза, как основа комбикорма, наряду с соей, – решение этих проблем. Кстати, Хрущев встречался с американским фермером Гарстом, и тот сказал ему: «Бизнес в сельском хозяйстве проклят Богом». Настолько все зависит от погодных условий, природных факторов… Но я сегодня могу сказать: новейшие интенсивные технологии минимизируют эти риски. Влияние есть, конечно, на двадцать, тридцать процентов, но если заниматься по тем технологиям, по которым живут многие хозяйства – посеяли какую-то полову и сидят, ждут, когда оно разродится… То, конечно, они на 100% зависят от природных факторов.

ВТО должна освободить агробизнес

– Бизнес в сельском хозяйстве, мне кажется, только в прошлом году и начался, когда стали давать настоящую цену на зерно.

– Приблизились к какой-то цене, – строго поднимает палец Бортник. – Только приблизились! Ограничений у нас еще полно. И я надеюсь, что вступление в ВТО в зерновом хозяйстве сильно нам поможет. Искусственные квоты, искусственные запреты. К чему они привели? Высокая мировая цена на кукурузу внутри страны была ограничена. Почему? Потому что магнаты, сидящие в правительстве, были связаны с птицеводством. Им нужны были низкие внутренние цены, чтобы они дешево скупили зерно, произвели продукцию и дорого продали. В результате у нас очень большие остатки зерна. Мы их уже не можем ни продать, ни пропустить через порты.

Я очень внимательно слежу за мировым рынком кукурузы: три месяца назад цена была 4,5 доллара за бушель. Сейчас – 6,5 доллара. Колоссальный рост! А у нас цена – как была 1100-1200 гривен, так и осталась. Каково производителю в Украине? В мире цена растет, а у нас падает из-за искусственных запретов и ограничений. С вступлением в ВТО никаких ограничений быть не должно. Но мы уже будем с этими остатками сидеть до нового урожая. И все эти схемы порождают нестабильность, каждый раз кто-то что-то новое выдумывает. Посмотрите, что сделали с сахарной отраслью. Сегодня сахарной свеклы посеяно намного меньше.

– Прогнозируется дефицит по сахару.

– Правильно. Потому что в Украине посевы свеклы уменьшили процентов на 40, – Бортник хитро щурится, – а мы втрое увеличили площади под сахарную свеклу. Хотя кукурузой, конечно, намного выгоднее заниматься, чем свеклой: вал по прибыли примерно одинаков, но свекла – очень затратная культура, очень хлопотная. Шесть-семь тысяч затрат на гектар сахарной свеклы нужно вложить, тогда как под кукурузу, под высокие урожаи, в три-четыре тысячи можно уложиться. У свеклы сложнее защита. Но рынок должен быть стабильным, ограничений быть не должно, и в ВТО их не будет.

– Правительство могло бы внутри страны регулировать эти вопросы. Например, установить высокие цены на зерно и сделать бессмысленным экспорт.

– Правительство может делать что угодно. Например, продавать это зерно в Туркменистан, Узбекистан, менять на газ. Правительство должно это делать за государственные средства и быть полноправным участником рынка. Но – рынок должен регулировать все.

Избыток работающих и приватизация

– У нас другая беда в сельском хозяйстве – слишком много работающих. Мы арендуем паи у людей. У нас 1300 работающих – потому что всего 11000 арендодателей! Средняя оплата труда – 1300-1500 гривен, неплохая для села. Приходится заниматься животноводством. Но, чтобы животноводство было прибыльным, сегодня, при высокой цене на корма, им нужно заниматься на промышленной основе. А если так, как у нас, на нашей ферме, то оно прибыльно виртуально. Мы закладываем туда корма по себестоимости – оно прибыльное. Но ели мы туда заложим покупные корма, будут убытки. Хотя у нас и высокие надои молока, и эффективность хорошая.

Приватизация земли рано или поздно будет, ну через год или через два. Она нужна. Потому что у нас гектар земли используется неэффективно, в Украине он дает около 2000 гривен продукции. У нас в корпорации в этом году будет 6500 гривен, а в передовых хозяйствах – 10000 гривен. Это неплохая отдача, с тысячи гектаров это 10 миллионов продукции. Но когда будет приватизация, сразу под корень будет уничтожено животноводство. Потому что оно нерентабельно! И сокращение будет. У нас 30 тысяч гектаров, работает 1400 человек. Реально нам нужно 150. Это сокращение в 10 раз! И это будет, потому что, купив так дорого землю, никто не сможет содержать еще социальных работников. Переработки у нас нет, мы занимаемся только зернопроизводством – пшеница и кукуруза. На этот год мы запланировали около 100 тысяч тонн зерна и около 100 тысяч тонн сахарной свеклы. У нас около 6000 крупного рогатого скота, 7000 свиней. Мы втрое увеличили зарплату за годы нашего хозяйствования, довели плату за гектар пая до 500-600 гривен, не за пай – за гектар! У нас есть сушилки, есть силосные башни, металлические. Бетонные – вчерашний день, по моему мнению.

Еще проблема – селянин прожил в этих местах всю жизнь, босыми ногами ходил к ставку. А приватизация приведет к огораживанию частных территорий. И, как только кто ступил на приватную землю, – колом по голове. 80% людей, занятых в сельском хозяйстве, будут работать в охране. Но тут же нашу ментальность надо учитывать! Они же специально будут ждать и охотиться! У меня знакомый француз в Шполе обрабатывает семь тысяч гектаров земли. У него работает 60 человек. 10 работают на земле, 10 – аппарат, бухгалтерия. А остальные – охрана. Вот будущее нашего села, только будет еще жестче.

Поля с сюрпризами

– Сколько мы говорим о приоритете села? Чтобы в селе было интересно работать бизнесу, чтобы люди тянулись сюда с инвестициями? Ну, в этом году у нас экономика, быть может, и поправится, в Международной аграрной корпорации. А предыдущие шесть лет? – Инвестиции в технику, технологии привели к тому, что мы в нули вышли в лучшем случае по итогам шести лет. А если посчитать проценты… Одни убытки! Кукурузой нельзя заниматься без высокопроизводительной сушилки. Без сушилки нельзя профессионально заниматься рапсом. Рапс осыпается, значит, нужно собирать до момента созревания, до раскрытия стручка. Значит, он будет иметь повышенную влажность и моментально пропадет. А мы насеяли этого рапса – и ждем, пока он высыплется. У нас есть одно хозяйство… В прошлом году мы там получили на одном поле 16-17 центнеров рапса. И пошла такая падалица! Директор звонит мне и спрашивает:

– Что делать?!

– А ты ничего не делай, – отвечаю.

Он ничего и не делал. В этом году там стоит та-акой красивый рапс! Высыпалось больше, чем он собрал! Не пришлось ничего сеять. Директор так оставил эту площадь, она перезимовала – и сегодня там самый лучший рапс. И урожай будет самый лучший. Вот буду всем это поле показывать, какие бывают сюрпризы. Рапс – тоже потенциально стратегическая культура для Украины. Европа хочет иметь биотопливо. Рапс также и очень хороший предшественник для озимых культур. Но, конечно, нужно компенсировать почве то, что вынес рапс.

Я много лет работал чиновником, в 24 года стал замначальника главка. Но инженерное образование привило мне уважение и чуткость к технологии, и еще – я не боюсь внедрять новое и экспериментировать.

– Это же самая сложная часть работы агропромышленника, особенно старой школы – очень трудно переступить через себя и сделать что-то иначе, не так, как привык десятилетиями…

– Мы посеяли свеклу седьмого марта. Еще никто не сеял! Сегодня у нас стоят во-о-от такие буряки! Заглядение! Аграрный бизнес чрезвычайно интересен. Когда ты что-то придумал, изменил, и это сработало – это так интересно! Кагарлыцкий район, в котором мы работаем, в какой-то год дал 153 тысячи тонн зерна… Мы взяли в нем хозяйства, которые были банкротами. Земля стояла в сорняках, урожаи были по 20 центнеров. И при нас район получил 248 тысяч тонн хлеба. И район стал первым со средней урожайностью по району 55-60 центнеров с гектара. Представляете – что это в масштабах страны? Если бы весь бизнес пошел в сельское хозяйство и снискал себе там славу?

Украинские сорта пшеницы – лучшие в мире?

– Я объехал весь мир. Мы брали американские сорта, европейские. Я знаком с главным генетиком США – там сортами пшеницы занимается государство, – и впервые я завез в Украину семь мягких сортов американской пшеницы. Результаты были неплохими. Работали мы и с российскими сортами. Но в последние годы мы пришли к украинским сортам Института физиологии и генетики НАН, под руководством академика Моргуна, и работаем только с ними. Мы считаем их сегодня лучшими в мире. Работаем с интенсивными сортами, такими как Смуглянка, Колумбия, Золотоволоска, Фаворитка, Подолянка… В прошлом году завезли семь лучших австрийских сортов, выращиваем на опытных участках. Привез я недавно и несколько сортов австралийской пшеницы. Все сорта, которые привожу, частично высеваю у себя, а частично отдаю в институт. Процесс выведения нового сорта пшеницы занимает от 12 до 15 лет, и нужно брать любой генетический материал, потому что в каком-то сорте есть резистентность к вирусу, в каком-то – к определенному набору болезней. И генная инженерия позволяет все это привить нашим сортам. Это позволяет создать собственные, районированные сорта, местные сорта, которые дают наилучшие результаты.

У нас собственное семенное производство, около 10 тысяч тонн семян пшеницы. Будем производить и суперэлиту, и элиту. Если соблюдать технологию, можно достигать отличных показателей. Никаких особенных хитростей – выдерживай сроки, выполняй все обязательные операции – и все. Эх, нам бы в период цветения и налива колоса – еще один дождь! Важнейший период для пшеницы – период налива зерна. Сейчас колос уже сформировался, он сидит в стебле. Пшеница всегда, независимо от природных факторов, по своей физиологии выбрасывает колос в пределах 20 мая, погрешность может быть один-два дня. А потом, недели через две, пойдет налив. Вот здесь нам так нужен дождь! Здесь уже человек сделал все, что мог, а остальное зависит от природы, поможет природа человеку или нет.

Управление отраслью должно быть. Мне, быть может, легче, чем другим: я был в политике, я знаю всех, я знаю механизмы управления. И то у нас есть немалые проблемы, такая как рейдерство… А человек приходит работать без связей и опыта – ему очень трудно! Очень трудно работать с властью на местах… Должна быть очень тесная связь между органами государственного управления и бизнесом. Самый главный вопрос – чтобы в село пришли деньги. Деньги могут прийти с людьми и с бизнесом. Значит, нужно организовать такие условия, чтобы инвестировать в село было интересно, выгодно, безопасно. Если каждый знает, что из бюджета ничего не получишь без отката, что нужно давать взятки чиновникам, сгибаться перед каждым, – особенно это суды, – так дела не будет. Успешному бизнесмену вся система может предложить только палки в колеса!

Бывал я в Китае. Там коммунистическая партия, идеология, но – она стимулирует развитие бизнеса, она дает награды успешным бизнесменам! А у нас награду нужно купить. Но энтузиастов много, и они, несмотря на трудности, идут вперед.

Год пшеницы и кризис продовольствия

– Два больших кризиса, которые ожидают человечество – это кризис продовольствия и кризис воды. Поэтому мировая ситуация даст мощный толчок развитию нашего АПК. Сюда идет много иностранных структур. Активно начался бизнес в селе, и далеко не всегда полезный для государства: земельные ресурсы беспощадно эксплуатируются, а прибыль вывозится. И то, что здесь платят налоги, ничего не значит: налоги мизерные по сравнению с вывозом капитала и последствиями… Но, будем надеяться, ситуация с властью будет улучшаться. Такой тоталитарной власти, как при Кучме, уже не будет. Есть разные силы, опирающиеся на крупный капитал, и то, что они противоборствуют, уже хорошо, потому что одна сила, которая в оппозиции, не даст красть той силе, которая у власти. И наоборот. И в этом значительный позитив. В итоге мы придем к тому, что чиновник – на любой должности – нанятый нами работник, служащий нам. У нас же ведь пока представление чиновника – я пришел, спустился с небес, и я повелеваю. Но это время заканчивается.

– Этот год многие специалисты называют годом пшеницы… Ну, вырастим мы большой урожай. И что будет? Как всегда – цена упадет настолько, что выращивать пшеницу станет невыгодно, как вы думаете?

– Я не думаю, я знаю. Сегодня мировые запасы пшеницы практически исчерпаны. Мы не являемся ведущим игроком на рынке пшеницы, и наши объемы – ничтожны. А ценовую ситуацию на мировом рынке определяют большие производители – Америка, Канада, Аргентина. Мы не влияем в значительной степени на мировую ситуацию, если говорим, что в лучшие годы экспортировали 10 миллионов тонн. Ну, предположим, будет урожайный год, и мы будем экспортировать 20 миллионов. Больше двадцати не позволят ни порты, ни система. И эти двадцать абсолютно ничего не изменят в мире. Если говорить о производстве кукурузы, то крупнейшим производителем ее являются США. Но, вы знаете, там переориентировано производство на этанол, и эта страна сместилась с мирового рынка. На ценовую ситуацию это повлияло. А мы производим около семи миллионов… На мировом рынке это – капля в море. Это ни на что не повлияет.

У нас же министр может выступить и объявить: мы получим небывалый урожай. И цена на внутреннем рынке сразу падает, хотя урожай – хуже не бывает. К тому же, на местах распространены приписки. Звонит чиновник в какое-нибудь хозяйство и просит: покажите в отчетности больше, мы соревнуемся. И эти приписки могут доходить до 30%! Фактически, этого зерна нет в стране, а в статистике оно есть. Но мы смотрим на динамику рынка и считаем, что падения цен не будет. Рынок в США сейчас дошел до 6,5 за бушель. А ведь еще нужно 100 долларов, чтобы доставить в зону торгов, в арабские страны! Реальная цена получается – 370-400 долларов за тонну. Такая цена и у российских коллег. Я был в Турции, у знакомого, у которого завод по производству этанола, он говорит: цена 360-370 долларов за тонну, но предложений на рынке нет, купить невозможно. А у нас – 1100 гривен… И только по причине ограничений экспорта. Я считаю, что реальная цена кукурузы должна быть на внутреннем рынке 1700 гривен, а пшеница – до 2000 гривен. Это реальные цифры. Пшеница никогда не поднималась до такой цены в мире – 14 долларов за бушель! А пшеницы 36 бушелей в тонне (Бортник прикидывает на калькуляторе) и получается, что цена тонны – около 600 долларов. А у нас внутренняя цена вдвое меньше.

30 тысяч непаханных гектаров

– Как вы относитесь к технологиям без вспашки?

– А мы нигде не пашем на наших 30 тысячах гектаров. Применяем разные технологии, но вспашку – никогда. Смотря под какие культуры. Под кукурузу мы практикуем, например, на некоторых полях No-till уже пять лет. У нас соответственно «нулевые» сеялки. Вообще мое глубокое убеждение – и никто не переубедит меня – что для достижения высоких результатов любое поле начинается с известкования, вносит кто известь, кто мел. Это первая операция! Потом уже идут удобрения. Что такое известкование? Это кальций! Растение должно иметь крепкий стебель, это залог хорошего колоса. Без этого склонность к полеганию растет очень сильно. Земля сама себя восстанавливает. Чем меньше мы лезем в землю, тем лучше. Собрали урожай, истощили землю – дайте ей спокойно отдохнуть. До весны мы ее не трогаем, там идут естественные процессы. Пожнивные остатки оставляем вот такие, – Бортник показывает по пояс себе, – убираем на высоком срезе. Потом – один проход агрегата, и за ним уже сеялки. Все. Мы вскрываем поле, сеем и все. Такова технология. Агрегаты у нас есть разные. У нас есть шведская борона, она в один проход измельчает остатки и делает грядку. А далее – посев. Мы еще и большие приверженцы локального внесения удобрений – не сплошного. То есть, удобрения вносятся в рядок, в междурядье – и внекорневая подкормка.

По технологии No-till высоких результатов мы не получали. Если ориентироваться на 50 центнеров – да, можно и по No-till, но сто центнеров пшеницы по No-till не получишь. И кукурузки не получишь. На нашем поле, где No-till практикуется пять лет, мы начинали с 70 центнеров, а затем вышли на 50 центнеров кукурузы в сухом зерне. Но есть у нас и новая технология, streap-till. При ней – идет агрегат, который готовит междурядье кукурузы под ленту, глубоко – до 30 см – измельчает землю, вносит туда удобрение, ленточно – гербицид, получается 15-сантиметровой ширины подготовленная лента, а все пожнивные остатки нетронуты. И потом идет сеялка, которая сеет в эту подготовленную ленту. Еще мы приверженцы выращивания пшеницы с жидкими удобрениями. К следующему году мы хотим полностью исключить селитру. Мы каждый год показываем что-то новое. И в кукурузе, начиная со следующего года, мы применим систему double-roads. Это сдвоенный рядок. Высевается два рядка в промежутке 15 сантиметров, но в шахматном порядке, а потом идет междурядье в 70 сантиметров. И снова двойной рядок. И в кукурузе, и в свекле мы сейчас применяем междурядье в 56 сантиметров, потому что считаем, что 45 – мало для свеклы, а 70 для кукурузы – много. И в итоге пришли к универсальности. И мы хотим прийти к универсализму в пропашных культурах. По нашим опытам, самые лучшие результаты кукуруза дает при междурядье в 50 см, но это нам очень сложно обеспечить по ряду причин.

Иногда требуется, по погодным условиям, разрыхление междурядья. Прошли ливневые дожди – потом жара, почва сцементировалась и ограничила доступ воздуха. Кроме того что даем подкормку, нужно дать возможность растениям дышать. И вот мы пришли к тому, что наилучший вариант для Украины – 56 см, кукуруза, свекла, соя – все на 56 см. Одни сеялки, одни и те же культиваторы.

А мораль?

– Только через развитой капитализм мы придем к утверждению моральных ценностей… Но и в нашем обществе самые моральные люди – это те, кто работает на земле. Земля гуманистична в своей сущности, агробизнес, который кормит все человечество, гуманен. А если говорить о самых неморальных категориях, то это – финансовая сфера. Есть там тоже нормальные люди, но, как правило, то ли нажива, то ли сама сущность финансового бизнеса уничтожает мораль…

– Я бы политиков посчитал аморальнее финансистов.

– Политики вообще вне границ. Там нет такого слова – мораль. Но их нельзя к трудящимся отнести, политики – просто самые большие бездельники в обществе. Многие 15 минут светятся на трибуне, а весь день – преферанс, рыбалка, пьянка. А в глазах общества выглядят невероятными трудягами. Все время на виду!

Читайте также: 

Как вырастить 19 тонн кукурузы на гектаре