Я думаю, Алексей будет возражать против слишком открытого и прямого стиля нашей беседы, если я ее так и опубликую. Хотя, что возразишь, если хозяин говорит: «Ти хочеш працювати, а тебе заганяють обмеженнями, правилами, реєстраціями в глухий кут, і всі приписи скеровані на те, щоб ти щось порушив, щоб тебе потім штрафувати або шантажувати… Це не бізнес, а війна якась». А что, у вас не так, читатель? Вы думаете и живете иначе? Нет уж, давайте писать и думать, как есть. Тем более, что именно эти слова мы писали уже много раз, звучавшие из уст самых разных аграриев, от фермера до владельца холдинга.

 

За Софиевкой дорога на Кременчуг раздваивается, на развилке стоит танк, направо – въезд в Песчаное, а трасса – левее, и за последние несколько лет я, наверное, сотню раз проезжал это место и всегда принимал влево, на Полтавщину. То, что в Песчаном – агрофирма «Маяк» Героя Украины Николая Семеновича Васильченко, я, конечно, знал. Но заехать не случалось по разным причинам. А нужно-то было всего лишь чуть вправо принять.

И вот наконец я попал в Песчаное, никуда не сворачивая. Это общая трасса идет налево, в сторону, а в «Маяк» – дорога прямая. Интересно, что, двигаясь по общей трассе, мы частенько видим картину жизни в унылых тонах, а в «Маяке» она другая, оптимистическая.

В который раз я попадаю в хозяйство и поражаюсь уровню технологий, грамотной экономике, эффективным инвестициям, социальной ответственности бизнеса, всему, о чем мы в Украине мечтаем. И в который раз недоумеваю: почему мы не видим этих алмазных месторождений, сверкающих по всей стране, почему мы видим упадок и разруху и считаем, что это и есть наша судьба? Почему в таких хозяйствах еще не открыты постоянно действующие факультеты аграрных и экономических вузов, почему унылые преподы читают с кафедры студентам устаревшие учебники и при случае пытаются учить чему-то далеко ушедших вперед агропромышленников? Почему мы все никак не поймем, – что мы за страна, что мы за народ?

А ведь все это можно понять не умом – всем естеством, находясь в лучших украинских агрофирмах. И в «Маяке» в том числе.

 

«Маяк» – не просто бизнес и не просто территория. Это ответ на вызовы мировых кризисов и украинских реалий. Это концентрат таланта, патриотизма и главное лекарство от комплекса меншовартості. Почему такое морское название у компании, я не спрашивал, но ответ ясен. Если перед вами стоит вопрос – куда ж нам плыть, то «Маяк» даст вам ответ.

Это хозяйство, которому уже 80 лет, и это хозяйство – эталон агрокомпании будущего. На мой взгляд, это концептуальный стандарт агробизнеса в Украине.

Может, конечно, я слишком эмоционален и впечатлителен, но, читатель, для чистоты эксперимента заедьте в Песчаное, посмотрите хозяйство и поговорите с руководителями. Я хочу после этого посмотреть, останетесь ли вы скептиком.

 

 

 

Я уверен: это только начало. Я поговорил с заместителем руководителя хозяйства, с сыном Николая Семеновича Алексеем. Вместе мы объехали фермы, поля. И я понял, что не смогу в одном очерке передать все важные и яркие темы, которые возникли после этого короткого путешествия. Мне придется приехать еще и по-настоящему познакомить вас с Николаем Семеновичем Васильченко, основателем хозяйства, с технологиями животноводства, с современными менеджерскими подходами, с альтернативными энергопроектами.

 

 

 

Алексею двадцать семь.

Молодым аграрием я его бы не назвал, молодость у нас асссоциируется с неопытностью и горячностью, а из этого у Алексея только крутой нрав, но никак не неопытность, у него многим седоголовым фермерам есть чему поучиться.

Я передам вам, читатель, нашу беседу без цензуры и приукрашиваний. Может, Алексей будет возражать, но я считаю, что все должно быть натуральным, иначе не будет в материале правды и чистоты.

 

Если нет мозгов управляться с б/у-техникой, не хватит мозгов управиться и с новой.

 

Рядком стояла техника, новая и не новая, широкая и поуже. Мы вышли из машины, чтобы поближе разглядеть готовящиеся к посевной 2014-го агрегаты.

– Я купил в Америке бывший в употреблении культиватор, – показал на зеленую махину рукой Алексей. – Да, ему было четыре года, но для меня не важно, новый или не новый агрегат выполняет работу, если он с ней справляется. Можно купить новый, потратить миллион и ждать, когда этот миллион окупится, но за этот я заплатил в несколько раз меньше. Ну да, это бэушное оборудование, но если нет мозгов, чтобы управляться с бэушным агрегатом, значит, нет мозгов и на то, чтобы управляться с новым.

– А перевозка, растаможка?

– Да со всеми издержками! Рама в нем целая, рабочие органы поменял. У меня амортизационные отчисления на порядок меньше идут. Да, плохо, что американец работал на этой технике, а потом мы ее в Украину привезли. Но мы построили такую экономику в стране, что ничего своего у нас нет, конкурентного, пригодного для современных технологий. Сельское хозяйство сегодня остановится, если закрыть границы. Посмотрите: доильные залы, культиваторы, тракторы, все импортное!

– Как все-таки вы стали профессиональным аграрием? И почему сразу стали по заграницам ездить?

– На рынок выходила фирма Amazone, и наше хозяйство в числе первых покупало сеялку. Отца пригласили на завод, пригласили на День поля, и он взял меня с собой. Сегодня делать ошибки при выборе технологии – непростительно, потому что информации уже очень много. А в те годы мы очень недалеко от Советского Союза отошли, еще только подбирались к зарубежной технике. Но с середины девяностых у нас был первый импортный комбайн, первый в области и четвертый на Украине… Мы брали напрямую у Клааса, не в лизинг и не под государственные гарантии…

Вот наша база. Тягачи, грузовые автомобили, тоже б/у, – для нас главное, чтобы машина выполняла свою работу. Хотя новую технику мы, конечно, тоже покупаем, вот купили новый грейдер. Для отопления базы я построил котел на соломе. Стараемся уменьшить расход энергии, удешевить, оптимизировать, утеплиться…

 

Как продать кукурузу дороже, когда цена падает

 

В это время зазвонил телефон, и Алексей на ходу начал продавать кукурузу.

– Почем берут? – живо заинтересовался я. – На Нибулон возите?

– Частично на Нибулон, частично продаем с места.

– И почем же? – вопрос, понятно, не самый деликатный. – Тысячу двести дают?

– Нет, мы продаем дороже. С места получается очень хорошая цена в нашей зоне. Ведь что такое рынок? Это выбор разных партнеров и разных вариантов. Вот людям ситуативно нужно догрузить баржи, они предлагают цену повыше. Эти ситуации мы и отслеживаем. Кто-то ситуацией воспользовался, кто-то нет, кто-то попал в нужный момент…

 

Как альтернативно решить проблему отопления

 

Но уже погрузчик забрасывал в камеру сгорания котла два больших тюка соломы, и Алексей опять начал рассказывать о своем детище.

– Котел на 800 кВт, на 42 тонны воды. Горит рапсовая солома, и еще бросаем ветки. Далее водяная система транспортирует тепло. Мой принцип – максимальная эффективность, минимизация человеческого труда, автоматизация. Вот посмотрите котельную. Здесь стоит система насосов, рабочие и резервные. Здесь не работает ни один человек, все автоматизировано. Сейчас отапливаем более пяти тысяч квадратных метров. Есть система очистки воды. 50-градусная температура на выходе и практически такая же на расстоянии 200 метров. Могу установить 70 градусов. Все реле, выключатели подписаны, все просто и понятно. Не нужно дежурных, техников. Хотя сегодня некоторые хозяева посудили бы – зачем платить за автоматизацию, я поставлю какого-нибудь Ивана или Мыколу за сто гривен. Но ведь завтра за такую зарплату уже никого не найдешь, а с высокой зарплатой в хорошую себестоимость не впишешься. Котел обогревает большое здание ремонтной базы, другие технические помещения. Но на него можно «навесить» что угодно. Вот в помещениях, где стоит техника, ждет заказанных импортных запчастей, комбайн Jaguar и другие, в один момент можно поднять температуру до 20 градусов.

– И какова экономия по сравнению с отоплением газом?

– 8-10 раз, в зависимости от цены на газ и КПД соломы. Но, как минимум, в восемь раз дешевле, не считая разрешительных затрат. Это же многомесячные процедуры… А наш котел, построенный по датскому проекту в Украине, – это теплогенератор, не требующий разрешений, как таковых. Если поставить такого размера и мощности газовый котел, – это просто нереально. Альтернативные системы отопления окупаются очень быстро, и не нужно метаться и паниковать, что делать с газом, где его брать и за какие деньги…

Мы обошли этажи персонала, где для работников базы обустроены современные кабинеты, душевые, персональные шкафчики, – скорее всего, Алексей взял за ориентир американские заводы и агрофирмы в плане организации быта работников.

 

Нужны универсальные солдаты

 

Мы проехали мимо стоявшей под навесом импортной техники разных производителей и разного назначения.

– Вот разбрасыватели жидких удобрений купил, тридцатитонные, французские – бомба! К такой машине и перегрузчик крепится… Все импортное. У нас нет ничего украинского, и на ферме ничего отечественного нет, – это очень плохо. Слава Богу, хоть котел в Украине слепили по датской технологии.

– Главная причина – качество машин? Поэтому импортные выбираете?

– Не только качество. Что нужно сегодня в сельском хозяйстве? Нужны универсальные солдаты. Чтобы человек мог работать на тракторе, на комбайне, водителем, а для этого машины должны быть простыми, надежными и такими, чтобы процесс обучения проходил быстро. Поэтому у меня работают тракторы John Deere, которым по 17 лет. Поменял запчасти, сделал ТО, и они хорошо работают! Да, сегодня механизатору не приходится диктовать условия – я комбайнер, а я тракторист… Если специализация узкая, на высокую зарплату можно не рассчитывать. «Я – комбайнер» – не значит, что ты должен за сезон получить на весь год зарплату. Комбайнер от водителя ничем не отличается. Раньше, при СССР, была война за урожай, и тогда отличия были. А сегодня, когда ты садишься на технику, которая ездит сама, все уже по-другому. Тракторист в современном тракторе уже ничем не занят. Да, людей в агрофирмах будет очень немного… А что делать?

 

Как заготовить сотни тонн топлива, не спилив ни одного дерева

 

Мы выехали за село и двинулись вдоль зеленеющих в середине января озимых, через поля, покрытые редкими пятнами снега. И Алексей продемонстрировал мне еще один яркий пример хозяйского подхода к экономике предприятия.

– Вот мы едем вдоль лесополос. Километр лесополосы занимает с обеих сторон гектар поля, за который платим аренду, но практически не используем, потому что техника туда не подъезжает метров на восемь. Если лесополосу почистить, убрать лишние ветки, обеспечить хорошую продуваемость, то километр дает много топлива. Дровами это назвать нельзя, но это пиролизы, ветки, одних веток тонны три-четыре. Если ветки обрезать, побить в щепу, потом в тырсу, а из тырсы слепить брикет, энергонезависимость вам обеспечена. Конечно, легче спилить лесополосу под корень, топливо будет дешевле, но это конфликт с законом и опасность для поля. А мы просто чистим, не спиливая ни одного дерева. Лесополоса проветривается и уже не является очагом размножения насекомых, в том числе и вредоносных. Хотя топливо это имеет свою себестоимость. Я плачу зарплату нескольким бригадам рабочих с бензопилами, 200-250 гривень в день каждому, да и перевозить на большие расстояния нецелесообразно: это же ветки, возишь воздух по сути. В день бригада проходит до ста метров. Но я подсчитал, что на наши 6700 гектаров окружает 145 километров лесополосы! Посмотрите, какая аккуратная и чистая лесополоса. А теперь возьмите глобально, сколько таких лесополос в Украине.

Я начал в уме множить тонны на километры, но у меня не получалось, поскольку где-то потерялась примерная масса пиролиза с километра, но и без точного подсчета было понятно, что лесополоса может отапливать не только все хозяйство круглый год, но и полсела. Если не все село.

– Вот и смотрите: это же и занятость людей, и альтернативная энергетика. А то все только плачутся, какой газ дорогой.

 

Запас прочности дает животноводство

 

– Вы вот всюду обеспечиваете высокую экономическую эффективность, а иногда тратитесь там, где и пожадничать бы можно было, на зарплате пильщиков…

– Знаете, ведь из двух рук есть не сможешь, – философски заявил Васильченко. – Иногда приходится вкладывать, столько, сколько нужно для дела. Вот и в землю приходится вкладывать. Ведь землю не обманешь.

– Вы же не только за счет растениеводства процветаете.

– Да я считаю, что все сельское хозяйство Украины должно работать по принципу – продукцию растениеводства пропускать через животноводство, производить мясо и молоко. Свиньи, коровы, куры. У нас есть коровы, три тысячи, из них тысяча дойного стада. В сутки мы продаем 22 тонны молока. У нас есть свиньи, 20 тысяч голов, мы продаем до трех тысяч тонн мяса в живом весе. Все свиноводство полностью автоматизировано. Щелевые полы, мелкогрупповое боксовое содержание. От шведских столов мы отошли. Есть у нас и небольшой колбасный цех. Это всем выгодно, и тем, кто выращивает свиней в частных хозяйствах. Мы на выходе можем обеспечить высокое качество продукции и снизить отпускную цену. В итоге мы в годы, когда на зерно цена невысока, имеем другие резервы и другие плацдармы. Вы посмотрите – ведь сегодня цена на украинское молоко просто космическая, базовая цена, в зависимости от региона, 4.80 – 5.20, плюс наценки за жирность и белок. В среднем «температура 36,6 по больнице» остается, мы не зарабатываем больше, поскольку есть падение в 700 гривень по кукурузе и в 5-6 гривень по килограмму свинины в живом весе. Но за счет молока – мы крепко держимся. Конечно, это не оптимально. Почему все стремятся в Америку, почему хотят там работать? Потому что там каждый занимается своим делом. Есть у тебя свиноферма – занимайся свиньями. Выращиваешь кукурузу – специализируйся. Хочешь заниматься говядиной – пожалуйста. Не зря там придумали конвейер, где каждый делает свою операцию.

– А если год неудачный, тебе государство поможет дотацией…

– Да нет там никаких особенных дотаций. Если хочешь уберечься от возможных убытков, застрахуй сельскохозяйственные риски. Европейская модель дотирования тоже абсолютно не жизнеспособна и непригодна для нас. Да какую дотацию хохлу ни дай, он не будет заниматься коровой. Не бу-дет! Потому что за коровой нужно ухаживать весь день, я знаю, что это такое. Почему все занимаются свиньями и курятиной? Потому что с курами оборот капитала – 40 дней, а свиньи растут семь месяцев. Точнее, первые доходы, начало возврата инвестиций через этот период начинается. А вот с коровами нужно вкладывать несколько лет… В Украине в современных условиях может выжить только тот, у кого есть запас прочности.

 

Почему сорго – лучшая культура для посева на землях, прилегающих к селу

 

– Да. Но ведь мало быть хорошим хозяином самому. Или вот как у вас: один из самых авторитетных хозяев в стране – ваш отец, и вы, новое поколение Васильченко. Нужно ведь в широких массах хозяйственный подход внедрять.

– Учитывая наш украинский менталитет, мы начали заниматься такой культурой, как сорго, и стараемся сеять ее поближе к селу. Потому что кукурузу вблизи села ты не уберешь. Пшеницу «доброжелатели» поджечь могут. Вот таковы реалии жизни… Об этом никто не говорит, об этом никто не пишет.

– Так ведь и сорго покрадут на веники.

– Еще не додумались. Да и сорго – культура необычная. У нас есть часть земель у речки, пески, там ничего не растет. А сорго растет. Чем сеять яровой ячмень, так лучше посеять сорго. Сбыт – без проблем. Цена такая же, как и на кукурузу. Урожайность у нас в первый год была 92 центнера. И не горит, и не воруют, и не подсолнечник. Сейчас урожайность 62 центнера, потому что тогда мы посеяли сорго на землях, подготовленных под сахарную свеклу. Сейчас мы сахарную свеклу не выращиваем, комбайны стоят законсервированные, везти ее некуда. Два завода поблизости закрылись. А сеяли мы 700 гектаров свеклы.

 

Зачем мы работаем на американскую экономику

 

– Пашете?

– Больше занимаемся рыхлением. Кто-то пошел в нулевую технологию… А мы занимаемся глубоким рыхлением. Есть глубокорыхлители, да и рипер, кооторый мы с вами видели, рыхлит на глубину 40 см. Сейчас еще одну машину купил, для рыхления на глубину 60 см. У меня есть пенетрометр, я прохожу им поле и вижу, где подошва образуется. Одно поле я могу рыхлить на 30-сантиметровую глубину, другое на 40, 50… Этих агрегатов много, и они все работают по одному принципу, разница только в требованиях к трактору. Я перешел на гусеничные Катерпиллеры, и скажу, что лучше машины просто нет. Трактор на гусеницах – это просто песня.

– Дорогой?

– А что вы хотели? А что сейчас дешевое? Да назовите мне хоть какую-нибудь дешевую инвестицию в сельском хозяйстве! Тот же элеватор. 20 миллионов, или даже близко не подходи. Без сушилки! Все. Или посмотрите на оросительные системы: в зависимости от конфигурации поля, если идти по варианту стационарных круговых систем, от 1200 до 2500 долларов на гектар. Дорого это или дешево? Это глупо. Потому что в Украине даже трубу оцинковать не могут. Есть здравая мысль о возрождении ирригационной системы, которая была в Украине, но трубу приходится переть из Америки! Что это?? Это ведь не редукторы, не автоматика. Это просто труба! Мы просто аккумулируем деньги, вывозим их, американские заводы работают, там созданы рабочие места, люди получают зарплаты. А мы покупаем их продукцию, а наши люди стоят на биржах трудоустройства. Мы уже упустили комбайны и тракторы. Но ведь заводы остались. Туда нужно затягивать мировых производителей и выпускать их продукцию здесь. Мы уже не переплюнем Катерпиллер, который уже 50 лет производит гусеницы, это лучшие в мире гусеницы, и не нужно стремиться его обогнать. Но сделать здесь Катерпиллер мы можем, для того, чтобы наши аграрии его покупали дешевле. Я езжу на на импортной машине (Toyota Hilux, пикап – ред.), потому что мне другая не подойдет. За год вот только по полям, не выезжая из села, я накатал 80 тысяч км. «Ниву» я бы уже пять раз на ремонт загнал. Но почему мы эту машину не можем собирать в Украине?

 

Перестанешь строить – значит, умер

 

Алексей, одной рукой придерживая руль, другой показал поле у дороги.

– Вот эти два поля у меня пойдут под орошение, 200 гектаров. Еще до посевной все оборудуем. Это три – три с половиной миллиона инвестиций. Дорого это или дешево? У нас трубы проложены на 1500 гектарах, мы не дали разворовать, как пол-Украины сделало…

Мы приехали к элегантному сверкающему элеватору, гордости любого хозяйства.

– Каков объем хранения?

– Две очереди по 10 тысяч тонн. Сами поставили, без кредитов, без инвесторов, без спонсоров. Движемся, как позволяют обстоятельства: удачный год – вложили деньги, еще что-то построили. Неудачный год – построили меньше. Перестанешь строить, – значит, умер, так отец говорит. А я считаю, каждые пять лет ты должен менять точку концентрации своих усилий, иначе тебе неинтересно становится. И строительство новых объектов в этом помогает. Сейчас строим комбикормовый завод с голландцами.

– Хороший у вас размах, правильный.

– Да ведь все очень просто. Вовремя проснись, не проспи важного, поработай как следует, и будешь крепко стоять на ногах, будешь сытым и здоровым. Как с кукурузой: вовремя посей, внеси грунтовой гербицид, дай заправочку и надейся на дождь. Не хочб зависеть от дождя – делай поливную систему. Побрызгай страховым, убери вовремя. И все! Такова логика и залог успеха хозяина. Все громадные холдинги – ситуативны. Не дай Бог, несколько лет таких непоняток с ценами, и все начнет трещать по швам и лопаться. В холдингах намного меньше эффективности.

 

Коров радует свежий воздух

 

Мы подъехали к фермам, где под навесами на свежем воздухе бродили сытые и дружелюбные коровы. Между коровниками стройными рядами, как ульи на пасеке, стояли пластиковые домики для телят. Их Алексей тоже привез из-за границы. Домик обошелся в 2700 гривен, в Украине дешевле трех с половиной тысяч не найти.

– Вот мы покупаем замененные плиты аэродромные, дорогу делаем, – сосредоточенно, видимо, не переставая подсчитывать что-то в уме, сказал Алексей. – Постепенно, последовательно. Есть такая поговорка – лучше долго и по чуть-чуть, чем много, но один раз. Так и к бизнесу нужно относиться, и к прибыли, и к жизни. Так что проложим здесь автобан, и будет красота.

– А коровам не холодно?

– Кому холодно??? Да посмотрите, как они рады свободе. По коровнику животноводы проехались, вычистили, и полный порядок.

Мы поднялись по лестнице в мансардный кабинет, откуда сквозь большие застекленные окна открывалась панорама доильного зала, уже лет десять эксплуатирующегося, но оборудованного импортными установками, в отличном состоянии, в абсолютной чистоте и функциональной пригодности. Сюда приводят школьные экскурсии. Доение идет круглые сутки.

 

Включать могзги перед тем, как что-то делать

 

– Как вы пришли к современным технологиям и как вы их понимаете?

– К каждой технологии нужно подходить – не слепо… Нам иногда преподносят технологию – ничего не нужно обрабатывать, купил сеялку и погнал. Да, так делают американцы, и ноу-тилл применяют, и стрип-тилл. Но ведь перед этим они вносят и минеральные удобрения, и серьезную подготовку. Под пожнивными остатками своя микрофлора, будут новые вредители и проблемы, нужно пересмотреть защиту. Иногда технологию «передирают» из условий, где 1000 мм осадков, переносят на условия, где и трехсот нету. Как технология будет работать? Изобретать ничего не нужно, но адаптировать – необходимо. Мы вносим жидкие удобрения, органику, и, если внести 8-9 тонн органики на гектар и потом сделать дисковку, навоз заделан и начинает работать. Хотя органика органике – рознь. Одно дело компост, другое дело – навоз, не всякая органика сразу начнет приносить пользу. Возьмите полив, который мы планируем: ведь почва должна быть подготовлена к тому, чтобы принять и удержать эту влагу. Если дать за один проход 30 миллиметров, а почва не в состоянии пропустить влагу, образуются блюдца, или коржи, все повыкисает.

– Просто нужно включать мозги перед тем, как что-то делать, – подключился Николай Семенович, который внимательно и заинтересованно слушал нашу беседу. Он появился за столом недавно, сдержанно поздоровался и старался не встревать в беседу редактора с сыном. Представляю, каких усилий это ему стоило. Краем глаза я разглядывал легендарного Васильченко: в отличной форме, крепок, как дуб, ясный взгляд и спокойная взвешенная речь. О, еще не раз он поддержит сына в трудную минуту и поправит на скользкой дороге. Но и рук старается не связывать. Что скажешь, настоящий украинец, работящий, мудрый, талантливый.

 

А то, что цены не будет, было известно каждому, кто хотел об этом знать

 

– А какая у вас семенная политика? Есть какие-то предпочтения?

– Мы стараемся импортные и отечественные семена использовать в пропорции 50 на 50, – отвечал Алексей. – В условиях нестабильной, ненормальной погоды мы не видим резкой разницы в урожайности, например, в условиях засухи 2012-го. А по цене разница по семенам очень большая, иногда и в тысячу гривен. А если у вас 3000 га кукурузы, это лишних три миллиона. В предыдущем году мы посеяли все семена украинские. Мы ведь на растениеводческий год смотрели комплексно: если нет злишка средств на минеральные удобрения, или, например, если нет у вас достаточного количества налога, то зачем загонять деньги в дорогие импортные семена, за счет чего они будут расти? Землю не обманешь. Я знаю людей, которые покупают семена по 200 гривень и получают 110 центнеров с гектара, и попробуйте доказать им обратное. Другие заливают полтонны-тонну аммиачной воды в землю… Конечно, можно вложиться, взять кредит и все необходимое в землю зарядить, но – побрызгал ты не вовремя, и урожая нет. Так что мы не гнались за высокой урожайностью, она неокупаема.

– Интересно, что вы не так много вложили именно в этот год, когда цены упали…

– И не собирались. Да, мы недополучили сколько-то урожая. Но ведь я знал, что цены упадут.

– Откуда вы знали?

– Ну как же. Есть биржи, есть статистика. Все навалились на кукурузу, американцы еще в начале года сформировали цены. То, что падение цен запланировано, было известно. Я не мог знать, сколько вырастет, но то, что на зерне не заработаешь, я знал. Если бы была команда аналитиков, которые изучают этот вопрос и дают прогнозы, было бы проще, но когда ты сам стараешься уследить за всем, высока вероятность, что упустишь что-нибудь или неправильно оценишь. Ни в какие товарные или банковские кредиты мы не влезали, кредиты в банке вообще нельзя брать под такие проценты. С семенами украинской селекции у нас получилось 77 центнеров кукурузы, 60-65 центнеров пшеницы. Подсолнечник дал 38 центнеров, так ведь цены на него нет.

– Интересно, интересно… А на этот год вы вкладываетесь? Предполагаете рост цен?

– Что бы ни происходило с ценами, мы не меняем севооборота. Немного увеличиваем посевы сои, цена на нее будет всегда. На то, что пока не умеют выращивать, цена гарантирована. Кукуруза тоже всегда будет в цене. Говорят, 1200-1400 гривень за тонну – плохая цена. Чего это она плохая?? Просто понравилось по 2000 тонну кукурузы продавать, вот все и разогнались. Просто, если в условиях сельского хозяйства Украины хозяйство не будет зарабатывать 40 процентов рентабельности, это катастрофа. Хозяйство уже ничего не сможет купить, построить, не сможет развиваться. Если агрокомпания большая, то она выживет, а маленькие погибнут.

 

Как заработать в два раза больше

 

– Но даже наши бабушки знали, что, если пропускать зерно через животноводство, будь это свинья или корова, заработаешь в два раза больше, – заметил Николай Семенович.

– Ага. И проблем в два раза будешь иметь больше, – иронизировал Алексей.

– Ничего, – проблемы – мозговые… И трудозатрат больше, потому что животные – мычат, блеют, чего-то требуют, – без раздражения отвечал Васильченко сыну. Нелегко, наверное, быть сыном Героя. – Вы ведь были на доильном? Значит, понимаете, что при большом поголовье должна работать система, должна работать команда, а команду нужно научить.

– А есть у вас то, что называют стратегией?

– Понимаете, – как можно сказать, что будет через 10 лет? – Алексей искренне развел руками. – Понятно, что мы будем продолжать воевать, как сегодня воюем, но – с кем? Мы видим климатические изменения, глобальные процессы… Однако наш бюрократизм – тоже сильный соперник, искусственно усложненная система. Туда вызывают, туда вызывают, туда нужно отвезти документы, туда отчет, туда справки, – и что ты сделал за день? А ничего, ни на одну ферму не успел. Так недельку поездил – и хозяйства нет. Да ведь ты должен заниматься своим делом, все должно быть просто и понятно. Но нет. У нас есть куча производственных проблем, которые одинаковы во всем мире, но у нас еще и куча проблем, свойственных только нашему государству, которые есть и в России, в постсоветских государствах.

– Хороший вопрос вы задали – с кем воевать… Иногда людям, к поколению которых принадлежит Николай Семенович, приходится воевать с самими собой, ломать стереотипы, а иногда приходится воевать и с собственным селом, высевая в зоне народной досягаемости сорго…

– Мы со своей стороны пытаемся делать все, чтобы хозяйство и село двигалось вперед, и отопления, и душевые, которые вы видели…

И дворец культуры, и крытый бассейн, построенный Васильченко еще тридцать лет назад, и крытый стадион, которые я видел, и необычный в архитектурном отношении детский сад.

 

Зачем хозяйству полив

 

– Нация еще в культурном отношении неразвита… – посетовал Николай Семенович. – Не говорю о сегодняшней молодежи, та развита аж чересчур.

– Как сказать. Думаю, вот мы втроем за столом, за тарелками с вашей песчанской колбасой без консервантов и примесей, – мы и есть нация. Мы и есть государство. Вот когда мы окончательно поймем это… Ладно, давайте к стратегиям вернемся. Зачем вы делаете полив?

– Систему строили давно… Чтобы снизить риски климатических колебаний… Кормовая база должна быть надежной. Это вопрос продовольственной безопасности. Там у нас будут разные культуры, не только люцерна, но, когда попадет по севообороту люцерна, это гарантированный пятиразовый укос в год. Это укос тогда, когда нужно, а не тогда, когда пошли дожди. Уже не осадки, а я решаю, когда косить. Только солнце необходимо, но солнце пока никто не отменял. Мы пока идем к глобальному потеплению, так что солнца будет в избытке, дождей будет меньше. Мы делаем полив для того, чтобы завтра еще крепче стоять на ногах. Это и культура земледелия, которая будет расти год от года. Это развитие: либо ты находишься в движении, либо ты умираешь.

– У нас за спиной – животноводство, – принажал голосом Николай Семенович, – о нем нужно заботиться постоянно. А что такое – недокормить корову, которая сегодня дает 15 тысяч литров молока? У нас ведь и такие есть! Израиль доит двенадцать на круг… Вот здесь нам нужна стабильность.

 

Призвание

 

– Алексей… Вы учились в аграрном, в аспирантуре, много ездите по аграрным странам и аграрным объектам мира, – скажите, что больше всего обогатило ваш аграрный опыт? Образование, поездки? Или – отец?

– Все началось с семьи. Если бы у меня не было желания и интереса к аграрному делу, никто не заставил бы меня этим заниматься. В первую очередь, меня увлекли сельским хозяйством родители. Я ведь все время в этой среде находился. Все время происходило что-то новое, что-то интересное, я постоянно ощущал преданность аграрному делу отца, его патриотизм. Ведь нас здесь никто не привязал цепями к месту, мы работаем только потому, что нам это интересно и важно. Отец говорил – ты никому ничего не должен, но это – твое призвание. Руководитель держится на том, что все время что-то строит и все время учится. Если ты остановился, начинаешь деградировать. Ты уже не замечаешь того, что должен видеть. Перестаешь делать кадровые перестановки. А для того, чтобы менять людей местами, должен быть настроенный бизнес. Все должно быть понятно, и все должны быть универсальны. Чем больше будешь знать, тем больше будешь стоить завтра, это я говорю и всем, и себе. Я пошел учиться – и семь лет меня здесь не видели. Но я встречался с интересными умными людьми, впитывал знания и опыт.

– Да ты говори, что начинал коров доить еще дома, – подтолкнул под локоть сына Николай Семенович. – Здесь у нас тысяча коров, а дома было три коровы! Три! А что это? Уже и доильный аппарат поставили, и заготовляли корма.

– А мечта у вас есть?

– Да какой-то особенной нет. Хочется, чтобы в семье все были здоровы и счастливы, чтобы продолжатели дела подрастали, дела, начатого отцом. И хочется жить в нормальной стране. Ведь что я увидел, когда в Америку впервые попал… В крутом кафе, у подножия статуи Свободы, меня нормально покормили всего за семь долларов. Кусок мяса, картошка фри, салат… Да у нас бы такие цены заломили в такой ситуации! Меньше, чем за сто долларов, не накормили бы! А контролируют у нас в основном производителя, который на цену не влияет, вот как мы. Мы не влияем на цену! Меня не впечатляли американские высокие зарплаты, заработки, ведь все взаимосвязано, и их производительность труда, и оплата. И у нас сейчас за работу на Катерпилларах мы платим 50 гривень в час, 600 гривень в смену. И механизаторы на уборке и по тысяче зарабатывают в день. Платить можно, вопросов нет, лишь бы ты работал. Но – если техника такая, какую мы с вами видели в хозяйстве, широкозахватные агрегаты, на маленьких много не заработаешь.

 

Я намеренно не стал вникать в растениеводческие или животноводческие технологии, не стал требовать у хозяев карты, цифры, статистику, а попытался показать вам, читатель, как мыслит и действует молодой руководитель «Маяка». Потому что секреты успеха, перспектива – в том, как устроены мысли и как генерируются поступки лидера. Это полезнее технологических карт, этого там не прочтешь. Но сами посудите: как у нас может быть пессимистическое будущее, когда у нас такое настоящее?? Это не гигант индустрии, это не присосавшаяся к бюджету опухоль, это работящие и талантливые люди, которые по-настоящему любят землю, село, Украину. Умно и точно балансируют разные бизнесы в пределах одной компании, открыты для новых идей и проектов, оригинально выходят их сложнейших ситуаций, находят альтернативные решения.

И делают отличную колбасу, которой я осчастливил друзей и родных, прихватив пару килограммов из Песчаного.

Текст – Юрий Гончаренко